Предложение написать итоги года для «ЕЖа» сначала вызвало у меня некоторую растерянность. Писать о политике в российское издание мне показалось трудным, ведь я не был в России три с половиной года и не только российскую, будем считать, политику, но и вообще российскую жизнь больше не чувствую, а сделанные на большом расстоянии наблюдения постороннего человека вряд ли кому-то интересны. Но тут подоспели некоторые новости, которые я ощутил как касающиеся меня лично.

Сначала в последние дни декабря я послушал интервью с Сергеем Гуриевым, которое он к тому же дал моему собственному сыну в подкасте «Короче». Так вот, популярный экономист и уважаемый оппозиционер назвал людей, сомневающихся в способности России в короткий исторический срок встать на путь прогрессивного цивилизационного развития, русофобами. А в первые дни уже 2021 года тот же самый термин в отношении людей, имеющих взгляды, похожие на мои, употребил Дмитрий Быков. Так как Гуриев и Быков наверняка не сговаривались, то получается, что, во-первых, сам термин «русофоб» в российском оппозиционном мейнстриме приобрел не только право на существование, но и вполне уверенную, фундированную направленность, во-вторых, так теперь обозначают конкретную группу инакомыслящих не только кремлевские пропагандисты, но и адепты «прекрасной России будущего».

Вообще говоря, ничего особенно удивительного такой поворот событий для меня не содержал. Свою чужеродность по отношению к вышеупомянутому мейнстриму противников путинского режима я ощутил не один год назад. Если что-то меня и удивило, то это именно термин «русофоб», который к тому же прозвучал от назвавшего себя русофилом осетина Гуриева и любящего кокетничать своим еврейским происхождением Быкова. И именно этот термин простимулировал меня подвести итоги 2020-го, а может быть и не только, года, и объясниться.

Здесь же, в «ЕЖе», в 2014 году я опубликовал несколько колонок, где писал о том, что Российская Федерация полностью и окончательно вернулась к многовековой политике агрессии, захватов и оккупации по отношению к соседним странам и народам, что с неизбежностью не просто влечет, а требует закручивания гаек и подавления инакомыслия внутри. Все это и происходит самым естественным и закономерным в России образом, и для того, чтобы констатировать происходящее, даже необязательно там бывать. Вот что мне не кажется закономерным и естественным, так это то, что из обсуждения оппозиционной повестки дня вопросы оккупированных Россией территорий практически исчезли, много говорится о взаимоотношениях с США и старой Европой, а оккупированные территории Грузии, Молдовы, и даже Украины почти никто не вспоминает.

Грустно и очень симптоматично, что из разговоров не раз уже мною упомянутого мейнстрима исчезли такие слова, как Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, Донбасс и даже Крым. Я позволю себе напомнить, что у России, конечно, всегда было темное прошлое, тяжелое настоящее и светлое будущее, но вопрос о том, предполагается ли нынешняя «прекрасная Россия будущего» соблюдающей не только собственное законодательство, но и международное право, по-прежнему актуален. И да, разумеется, Крым — не бутерброд с колбасой, но он представляет из себя пример законченной, государственной подлости, реального вероломства сталинско-гитлеровского стиля, потому что претензии на Крым в 1994 году Россия обменяла на украинский ядерный арсенал, гарантировав территориальную целостность Украины подписью собственного президента. Сделка была заключена, ядерное оружие из Украины увезли в Россию, и пока статус-кво по Будапештскому договору не восстановлен, любая Россия будущего останется клятвопреступником и международным подонком.

Конечно, и за эти рассуждения тоже меня можно называть русофобом, собственно, как я уже сказал, некоторое удивление вызвало не то, что меня так назвали, а тот, кто меня так назвал.

С другой стороны, я понимаю, что говорить друг другу приятные слова — занятие гораздо более привлекательное. Неслучайно, когда Гуриев выступал уже не в роли интервьюируемого, а сам брал интервью у Навального, он задавал ему только ласковые вопросы. А когда заметил, что Алексея Анатольевича не раз упрекали в этническом национализме, то удовлетворился ответом, что давно уже не упрекали. Помимо того, что упрекать в чем бы то ни было человека, которого все время судят, арестовывают, штрафуют, обливают зеленкой и, наконец, чуть ли не до смерти травят новичком, в принципе как-то не очень, глупо все время повторять одно и то же. Ну да. Навальный националист, это для меня привычный факт и, кстати говоря, не упрек, а констатация. Проблема совершенно не в том, что на свете существуют националисты, и даже не в том, что благодаря другим своим качествам, которые нелепо ставить под сомнение — политическому таланту, смелости, мужеству, обаянию, удаче, — Навальный стал безусловным лидером антипутинской оппозиции. Неглавная проблема в том, что заметные спикеры оппозиции тоже пытаются делать из своей аудитории дураков, утверждая, что он вообще не националист. А главная проблема в том, что оппозиция практически законченным образом стала именно и только антипутинской. В то время как для меня основным объектом противостояния является вовсе не Путин, а именно историческая Россия во всех ее модификациях, от Дмитрия Донского и Ивана III до нынешней без сколько-нибудь заметных перерывов.

Да, находясь далеко и не имея ни возможности, ни сильного желания посетить места моих детства и юности, я довольно отстраненно воспринимаю ругань в адрес своих не очень многочисленных единомышленников и самого себя. Да, то, что я теперь являюсь русофобом и для правящего, и для оппозиционного российского мейнстрима — это, скорее, забавный, чем какой-либо еще факт моей биографии. Я, разумеется, в наступившем году и вообще в этой жизни желаю всего наилучшего, прежде всего моим родным и близким, в том числе в России, но также и всем моим друзьям и знакомым, а среди моих российских друзей нет тех, кто так или иначе не противостоит ее нынешней власти. Но если что в этой сфере и является итогом года, так это ощущение того, что я многим из них не нравлюсь так же, как идеологам и теоретикам, окормляемым, во всех смыслах, со Старой площади. Ладно, я переживу.

Искренне ваш,

русофоб

Фото: pixabay.com