Далеко от Москвы, или другая Россия - I

В советские времена в газетах была рубрика «Путешествия» (вариант: «Путевые заметки»). В «Известиях» практиковались «Экспедиции «Известий». Этот жанр счастливо сочетал в себе интерес и журналистов (тех, кто любил путешествия), и читателей, для которых заметки из заморских стран были единственным способом знакомства с миром за «железным занавесом», впрочем, как и записки из многих углов Союза, закрытых для допуска без специального разрешения и соответствующего штампа во внутреннем паспорте – Камчатка, Курилы, Сахалин; большинство земель к востоку от Архангельска являли собой контрольную полосу ограниченного доступа – что-то вроде этого ФСБ пытается устроить – и устроит, не сомневаюсь — сейчас. Наконец, материалы из серии «путешествия» удовлетворяли и интерес заказчика и работодателя – ЦК КПСС, для которого они были практически единственным альтернативным (или близким к тому) источником информации о положении дел в регионах: первые секретари республик и обкомов посылали в центр исключительно рапорты об успехах: они были залогом продвижения по карьерной лестницы и возможности перебраться на работу в Москву (ровно это если уже не делают, то по тем же причинам будут делать назначаемые ныне губернаторы). КГБ же, напротив, специализировался на экзистенциальных угрозах (равно как сегодня и ФСБ), ибо они, в свою очередь, обещали увеличение бюджетов, штатов, полномочий.

Ныне этот жанр совершенно ушел. В девяностые — потому что у газет не было денег на командировки. Позже — оттого, что появилась масса местных изданий или центральных газет с региональными вкладками, ориентированных на локальных рекламодателей. Впрочем, и тогда и потом – потому что вся политика сконцентрировалась внутри Садового кольца, все деньги – тоже там, и жизнь другой России, далеко от Москвы, мало занимала и занимает заказчиков центральных газет, да и телеканалов – тоже. В лучшем случае – катастрофы, несчастья, выборы, голодовки. А ведь там – жизнь, во многом – другая жизнь, разве что, в отличие от советского бытия, за продуктами в Москву эта Россия более не ездит, и оттого точек пересечения Московии с Россией стало еще меньше.

Мое путешествие не преследовало журналистских целей. Просто, перебирая фотографии к восемнадцатилетию дочери, я обнаружила, что дочь моя значительно лучше знакома с городами Европы и Америки, нежели с собственным Отечеством. И это, в свою очередь, накладывало ограничения уже на наши с ней точки пересечения: меня до девяностого года за границу не пускали, зато по Союзу я поездила немало. Короче, мы сели в машину и поехали по самому что ни на есть банальному маршруту, именуемому в справочниках «Золотое кольцо». Намотали за неделю тысячу километров. Самая дальняя точка – Плес, 365 километров от столицы. Кажется – совсем недалеко от Москвы, день пути, а, тем не менее, другая Россия. Другая и значительно ближе — Владимир (179 км) или Ростов Великий (213 км), не говоря уже о Переславль-Залесском (каких-то 148 км).

Враг не пройдет, потому что не найдет
В советское время географические карты относились к категории государственных секретов. В то время как спутники-шпионы, расположенные на геостационарных орбитах на высоте нескольких тысяч километров от Земли, способны были заснять спичечный коробок, идиотизм советской секретности делал недоступными простые карты городов с указанием номеров зданий.

Сегодня карты, и вполне детальные, есть. Есть и всевозможные справочники. Но помогают они мало. Одни – не успевают за изменяющейся действительностью. Другие – не могут вобрать в себя идиотизм уже местных властей. Выручает – как всегда – исключительная способность советского человека приспосабливаться к любым реалиям плюс знание этих самых реалий.


Ну, например, как определить центральную улицу города? По качеству асфальта? A-a, далеко не всегда: в Ростове Великом что центральные, что боковые – кошмар. По количеству полос, светофоров, перекрестков? Во Владимире светофоры на центральной улице не работают – идет ремонт всего центра, хотя какое отношение к копанию ям и перекладки труб имеют светофоры, я так и не поняла. Знак «главная дорога»? В Плесе работает, в Костроме – тоже. В Иванове – точно нет. В Ярославле этих самых «главных дорог» много, не поймешь, какая – главнее.

Объясняю, как говорит мой коллега С. Пархоменко, в Советском Союзе главная улица практически любого города называлась: либо ул. Ленина, либо Ленинская, либо Советская. Улица Горького в Москве была, скорее, исключением.

В этом смысле ничего не изменилось. Разве что в Ярославле это Большая Октябрьская.
Не ищите указателей: их либо вовсе нет (например, в Иваново), либо их устанавливал Иван Сусанин.

Еще сложнее с улицами, примыкающими к главным. Например, на одних картах Владимира улица может называться Б. Московской (а идет она, между прочим, мимо Золотых ворот). На других та же самая улица – Интернациональная. Горожанин вам говорит, что надо ехать по улице Фрунзе (она ведет в Боголюбово, к храму Покрова-на-Нерли), но на карте ее вовсе нет, а на домах совершенно другое название. Путем кружения вы вычисляете, что на самом деле она уже переименована в Б. Нижегородскую.


В городе Суздале (население чуть больше 9 тысяч человек), если ориентироваться по карте, вы до обалдения будете искать Слободскую улицу. Между тем, это единственная улица, которая ведет к тому единственному мостику, который позволяет перебраться через речку, дабы посмотреть, например, замечательно отреставрированный Покровский монастырь 14 века.

Дедуктивный метод плюс советский опыт и вы – у цели. Главная улица Суздаля, естественно, улица Ленина. Значит, как должна именоваться вторая главная? Подсказка: аккурат на пересечении двух стоит монастырь Положения Ризы Пресвятой Богородицы 13 века. Здесь приняла постриг княгиня Феодулия, известная под именем святой Ефросинии. Следовательно, улица (коя на картах Слободская) называется…. Правильно — улица Крупской.

Несколько сложнее, если вы ищите не какую-то там улицу, а конкретный объект вашего туристического интереса. Например, церковь Покрова-на-Нерли, знаменитый храм 12 века, занесенный в перечень объектов всемирно-исторического значения ЮНЕСКО: нет на ихнем басурманском языке ни одного справочника по историческим достопримечательностям России, в котором вы бы не увидели фотографии храма, отражающегося в водах Нерли.

Что называется – ищите да обрящете. Справочники на родном языке вам скажут, что в Боголюбово (несколько километров от Владимира) вам надо ориентироваться на Свято-Боголюбский монастырь. Точно: его синие маковки видны издалека. Сам монастырь интересен разве тем, что это хорошо отреставрированный, чистый, ухоженный действующий женский монастырь. Впрочем, монашки в черном за рулем «копейки» — давно уже не экзотика. Правда, есть и другая достопримечательность – но она скорее политико-исторического свойства: здесь был убит Андрей Боголюбский, после того как объявил себя «самовластцем»: бояре Кучковчи не поняли, с какого такого бодуна один из них должен иметь права абсолютной власти на жизнь и собственность других, а потому и расправились с Боголюбским. Потомки, однако, урок не усвоили. Если подняться по лестнице на башню, то историю эту, уже мифологизированную, можно увидеть на фресках: они любопытны разве только тем, что написаны в технике слабой обратной перспективы, в которой писал Андрей Рублев.


Так вот, справочники утверждают: дабы добраться до Покрова-на-Нерли надо перед монастырем повернуть направо, потом поплутать и проехать в туннеле под железной дорогой.

Сообщаю: поворот закрыт и там знак «проезд запрещен», туннеля и вовсе нет. Как найти поворот вам лучше всего объяснит батюшка – горожане не в курсе.

Короче: чекисты могут не беспокоиться. Граница на замке. Города – тоже. Враг – не пройдет. Он просто – не найдет.