Рейтинг на крови
Ощущение будто идешь по вязкой, липучей грязи: ноги скользят, разъезжаются, ухватиться не за что, кажется, еще чуть-чуть – и ты вся окажешься в этом противном месиве, выбраться из которого – уже только на животе. Кричать, звать на помощь, ждать протянутой руки – совершенно бесполезно: все вокруг месят эту грязь, падают, пытаются встать, но оказываются — на животе. Имя этому месиву – российская политика, где за качество и консистенцию грязи отвечают чекисты и политтехнологи.
Противно не то даже, что вокруг грязь, противно, что ничего с ней не поделаешь, ни обойти, ни объехать, и если выберешься из одной липкой лужи, то следом обязательно будет другая, такая же. И так – пока грязь не будет убрана.
Убийство Аслана Масхадова и особенно то, как это обставлено, с бесконечным враньем, несчетными уже официальными и полуофициальными версиями, с показом полуголого тела по телевизору и дурно обоснованным отказом выдать убитого родственникам для захоронения, — еще одна иллюстрация способностей тех, кто контролирует сегодня российскую политику. Но если другие случаи – как-то: дело «Юкоса» или слияние-размежевание «Газпрома» с «Роснефтью» — на большей части сограждан скажутся опосредованно и в некоей неясной перспективе, то все, что касается вопросов национальной политики, переводит в разряд заложников всех без исключения: где загорится, в каком месте случится новый Беслан, на каком самолете грохнет – лишь детали практически неизбежного.
Кем-то сказано: «Сильные идут по трупам, когда нет другого выхода, слабые – потому что иначе не умеют».
Если можно найти хоть какие-то аргументы в пользу устранения Масхадова, то объяснить, зачем надо унижать миллионы российских мусульман – нельзя никак. Специалисты по активным мероприятиям не знают, и в Кремле им видно некому объяснить, что публичная демонстрация полуголого тела – позор не только для убитого, но и для всего его клана, всех ближних, дальних и очень дальних родственников. Отказ выдать тело для погребения (а по мусульманскому обычаю, оно должно быть захоронено в течение суток после смерти) оскорбляет чувства не только верующих, причем всех основных конфессий России, но и тех, кто вспоминает о традиции лишь в дни поминовения.
Убежденность кремлевских политтехнологов в том, что «пройдет неделя-другая, и все забудут», — убежденность людей неумных и безграмотных: не забудут. Смерть и все, что с ней связано, относится к категории иррационального, умерший человек принадлежит другому миру и находится в ведении других сил, в чьи действия земные властители вмешиваться не вольны и не должны. То, что простят в отношении живых, в отношении мертвых – никогда.
Прокуратура заявляет: "После завершения следственных действий в соответствии с законом о борьбе с терроризмом А.Масхадов как активный участник международной террористической сети будет захоронен в безымянной могиле — без уведомления родственников и выдачи им тела". Эти слова принадлежат заместителю генерального прокурора Николаю Шепелю. Но разве Масхадова судили? Разве суд – а только он имеет на это право – признал его террористом? Ответ известен: нет, не судили, вердикта не выносили. Следовательно, законных оснований отказывать родственникам в выдаче тела — нет, легитимных обоснований – то есть таких аргументов, которые были бы признаны большинством единоверцев Масхадова – тоже нет. Аргумент, что могила Аслана Масхадова станет местом паломничества, где будут клясться в мести неверным, и вовсе смешон. Ни могила убитого первого президента Чечни Джохара Дудаева, ни могила убитого в Катаре второго президента Чечни, Зелимхана Яндарбиева, таковыми не стали. А вот призывы не прощать надругательства над телом Масхадова в мечетях Саудовской Аравии уже звучат, каждый следующий день, что тело лежит в морге, вербует десятки и сотни новых мстителей не только в Чечне, но и в Дагестане, в Карачаево-Черкессии, в Татарии, в Башкирии – список открыт. Потому что если такое можно творить с мертвым, то что же можно с живыми?
Спрашивается, хотя занятие это вполне бессмысленное: в чем логика действий Кремля?
Ну, с убийством Масхадова более или менее ясно: поселить страх, причем отнюдь не только среди чеченцев. К чему топчутся на мертвом теле, понять труднее. Во-первых, по глупости (впрочем, «глупость» уже следует выносить за скобки любых действий российской власти и рассматривать как обязательный поправочный коэффициент). Во-вторых, ради повышения рейтинга В.В. Путина – представить его эдаким Георгием Победоносцем с копьем, стоящим над трупом поверженного врага. Пока есть труп, есть над кем стоять.
Пару дней назад, я спрашивала Валерия Тишкова, бывшего министра по национальной политике и директора Института этнографии и антропологии РАН, ради чего вся эта вакханалия? Он в ответ рассказал любопытную историю. Через год после первого избрания Путина президентом, в 2001 году, у него стал падать рейтинг, в том числе и потому, что война в Чечне опять увязла, «мочить в сортире» не очень получалось. Тогда у кремлевских технологов, Глеба Павловского и Константина Щедровицкого, родилась, как им виделось, прекрасная идея, способная поднять рейтинг их главного клиента: объявить войну против мигрантов, то есть против выходцев с Кавказа. Дескать, Путин защищает права коренных россиян. Тишков тогда схватился за голову: даже в годы советской власти в кавказских республиках – в Чечне, Дагестане, Карачаево-Черкесии — с рабочими местами была проблема, десятки тысяч людей ежегодно уезжали на заработки в центральную полосу России. Сейчас ситуация много хуже: по словам Рамазана Абдулатипова, бывшего вице-премьера и бывшего министра по делам национальностей, в Дагестане на одно рабочее место претендует 160 человек. Запереть кавказцев в их национальных республиках — значит добиться одного: разгула криминала и пополнения молодыми людьми бандформирований. Боевые сводки с Северного Кавказа, из той же Карачаево-Черкессии, свидетельствуют о том, что именно это и происходит.
Создание откровенно националистических молодежных организаций типа «Наши», такой пока мягкий вариант штурмовиков, очевидно, преследует ту же цель: с помощью державных и шовинистических лозунгов поддержать стремительно падающий рейтинг президента. И это уже замкнутый круг: поднимают рейтинг президента – в ответ получаем еще большую радикализацию настроений по всему Кавказу, которые выплескиваются на просторы России взрывами и захватом заложников. Рейтинг президента опять падает — и его вновь поднимают теми же методами, в том числе демонстрацией трупа Масхадова. Но через какое-то время рейтинг неизбежно опять упадет, и тогда на авансцену выйдут все эти «идущие вместе с Путиным» — защищать президента от тех, кто ему мешает, причем не только на Северном Кавказе, но, прежде всего, – в Москве.
Последние месяцы со всей очевидностью показали: Путин из президента-надежды, как писали о нем социологи, превратился не только в политика, стоящего на пути развития России, но и в откровенную угрозу – безопасности сограждан в том числе.
Противно не то даже, что вокруг грязь, противно, что ничего с ней не поделаешь, ни обойти, ни объехать, и если выберешься из одной липкой лужи, то следом обязательно будет другая, такая же. И так – пока грязь не будет убрана.
Убийство Аслана Масхадова и особенно то, как это обставлено, с бесконечным враньем, несчетными уже официальными и полуофициальными версиями, с показом полуголого тела по телевизору и дурно обоснованным отказом выдать убитого родственникам для захоронения, — еще одна иллюстрация способностей тех, кто контролирует сегодня российскую политику. Но если другие случаи – как-то: дело «Юкоса» или слияние-размежевание «Газпрома» с «Роснефтью» — на большей части сограждан скажутся опосредованно и в некоей неясной перспективе, то все, что касается вопросов национальной политики, переводит в разряд заложников всех без исключения: где загорится, в каком месте случится новый Беслан, на каком самолете грохнет – лишь детали практически неизбежного.
Кем-то сказано: «Сильные идут по трупам, когда нет другого выхода, слабые – потому что иначе не умеют».
Если можно найти хоть какие-то аргументы в пользу устранения Масхадова, то объяснить, зачем надо унижать миллионы российских мусульман – нельзя никак. Специалисты по активным мероприятиям не знают, и в Кремле им видно некому объяснить, что публичная демонстрация полуголого тела – позор не только для убитого, но и для всего его клана, всех ближних, дальних и очень дальних родственников. Отказ выдать тело для погребения (а по мусульманскому обычаю, оно должно быть захоронено в течение суток после смерти) оскорбляет чувства не только верующих, причем всех основных конфессий России, но и тех, кто вспоминает о традиции лишь в дни поминовения.
Убежденность кремлевских политтехнологов в том, что «пройдет неделя-другая, и все забудут», — убежденность людей неумных и безграмотных: не забудут. Смерть и все, что с ней связано, относится к категории иррационального, умерший человек принадлежит другому миру и находится в ведении других сил, в чьи действия земные властители вмешиваться не вольны и не должны. То, что простят в отношении живых, в отношении мертвых – никогда.
Прокуратура заявляет: "После завершения следственных действий в соответствии с законом о борьбе с терроризмом А.Масхадов как активный участник международной террористической сети будет захоронен в безымянной могиле — без уведомления родственников и выдачи им тела". Эти слова принадлежат заместителю генерального прокурора Николаю Шепелю. Но разве Масхадова судили? Разве суд – а только он имеет на это право – признал его террористом? Ответ известен: нет, не судили, вердикта не выносили. Следовательно, законных оснований отказывать родственникам в выдаче тела — нет, легитимных обоснований – то есть таких аргументов, которые были бы признаны большинством единоверцев Масхадова – тоже нет. Аргумент, что могила Аслана Масхадова станет местом паломничества, где будут клясться в мести неверным, и вовсе смешон. Ни могила убитого первого президента Чечни Джохара Дудаева, ни могила убитого в Катаре второго президента Чечни, Зелимхана Яндарбиева, таковыми не стали. А вот призывы не прощать надругательства над телом Масхадова в мечетях Саудовской Аравии уже звучат, каждый следующий день, что тело лежит в морге, вербует десятки и сотни новых мстителей не только в Чечне, но и в Дагестане, в Карачаево-Черкессии, в Татарии, в Башкирии – список открыт. Потому что если такое можно творить с мертвым, то что же можно с живыми?
Спрашивается, хотя занятие это вполне бессмысленное: в чем логика действий Кремля?
Ну, с убийством Масхадова более или менее ясно: поселить страх, причем отнюдь не только среди чеченцев. К чему топчутся на мертвом теле, понять труднее. Во-первых, по глупости (впрочем, «глупость» уже следует выносить за скобки любых действий российской власти и рассматривать как обязательный поправочный коэффициент). Во-вторых, ради повышения рейтинга В.В. Путина – представить его эдаким Георгием Победоносцем с копьем, стоящим над трупом поверженного врага. Пока есть труп, есть над кем стоять.
Пару дней назад, я спрашивала Валерия Тишкова, бывшего министра по национальной политике и директора Института этнографии и антропологии РАН, ради чего вся эта вакханалия? Он в ответ рассказал любопытную историю. Через год после первого избрания Путина президентом, в 2001 году, у него стал падать рейтинг, в том числе и потому, что война в Чечне опять увязла, «мочить в сортире» не очень получалось. Тогда у кремлевских технологов, Глеба Павловского и Константина Щедровицкого, родилась, как им виделось, прекрасная идея, способная поднять рейтинг их главного клиента: объявить войну против мигрантов, то есть против выходцев с Кавказа. Дескать, Путин защищает права коренных россиян. Тишков тогда схватился за голову: даже в годы советской власти в кавказских республиках – в Чечне, Дагестане, Карачаево-Черкесии — с рабочими местами была проблема, десятки тысяч людей ежегодно уезжали на заработки в центральную полосу России. Сейчас ситуация много хуже: по словам Рамазана Абдулатипова, бывшего вице-премьера и бывшего министра по делам национальностей, в Дагестане на одно рабочее место претендует 160 человек. Запереть кавказцев в их национальных республиках — значит добиться одного: разгула криминала и пополнения молодыми людьми бандформирований. Боевые сводки с Северного Кавказа, из той же Карачаево-Черкессии, свидетельствуют о том, что именно это и происходит.
Создание откровенно националистических молодежных организаций типа «Наши», такой пока мягкий вариант штурмовиков, очевидно, преследует ту же цель: с помощью державных и шовинистических лозунгов поддержать стремительно падающий рейтинг президента. И это уже замкнутый круг: поднимают рейтинг президента – в ответ получаем еще большую радикализацию настроений по всему Кавказу, которые выплескиваются на просторы России взрывами и захватом заложников. Рейтинг президента опять падает — и его вновь поднимают теми же методами, в том числе демонстрацией трупа Масхадова. Но через какое-то время рейтинг неизбежно опять упадет, и тогда на авансцену выйдут все эти «идущие вместе с Путиным» — защищать президента от тех, кто ему мешает, причем не только на Северном Кавказе, но, прежде всего, – в Москве.
Последние месяцы со всей очевидностью показали: Путин из президента-надежды, как писали о нем социологи, превратился не только в политика, стоящего на пути развития России, но и в откровенную угрозу – безопасности сограждан в том числе.
