Помните, что говорил министр финансов из пьесы Евгения Шварца «Тень»? Он считал, что «любого человека можно или «ку» или «у». То есть или купить, или убить. В новейшей политической истории России много примеров, которые подтверждают: убеждение шварцевского короля разделяют и некоторые представители российской власти. Правда, иногда при реализации первого пункта возникают проблемы. Среди российских политиков встречаются такие, которых купить нельзя. Или те, на которых невозможно найти компромат. Таким политиком, бесспорно, является Гарри Каспаров. И этим во многом объясняется, мягко говоря, нелюбовь Кремля к экс-чемпиону мира по шахматам. Судя по всему, те, кому по должности положено следить за оппозицией, не в восторге от возрастающего влияния Каспарова. И пусть его авторитет признает небольшая часть российского общества. Сегодня уже невозможно закрыть на это глаза и сделать вид, что такого политика, как Каспаров, в России не существует. Значит, с этим надо что-то делать.

Как известно, Путина и Россию от Касьянова защищают «нашисты».

Против Каспарова выставили «тяжелую артиллерию» — чеченский парламент, уполномоченного по правам человека в Чеченской республике и муфтия Чеченской республики.

А началось все с того, что, отвечая на вопросы участников праймериз в конференц-зале гостиницы «Пулковская» в Питере, Гарри Каспаров назвал Рамзана Кадырова «бандитом». Реакция парламента Чеченской республики оказалась стремительной и не шибко парламентской. Спикер Дукваха Абдурахманов заявил, что парламент подает в суд на Каспарова. Каспаров «должен сидеть в тюрьме», убежден спикер, а если нет, то «мы будем прибегать к другим мерам».

Чеченский омбудсмен Нурди Нухажиев, со своей стороны, не смог промолчать и подготовил заявление генпрокурору Юрию Чайке, чтобы тот «дал правовую оценку действиям лидера ОГФ». Однако вслед за спикером тоже пригрозил Каспарову «другими мерами», «которые допускает Кавказ».

Восприняв чеченские угрозы всерьез, Гарри Каспаров обратился в прокуратуру с заявлением, попросив принять меры прокурорского реагирования, дабы обеспечить его безопасность. По сути дела, Каспаров имел полное право обратиться в Следственный комитет с заявлением о возбуждении уголовного дела в связи с неприкрытыми угрозами, поступившими в его адрес.

Есть в Уголовном кодексе РФ статья 119, «угроза убийством». Она, по-моему, вполне подходит в данном случае. В первой части этой статьи говорится: «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, наказывается ограничением свободы на срок до двух лет…»

Вопрос: есть ли у Каспарова основания опасаться осуществления этой угрозы?

Думаю, есть.

Достаточно вспомнить убийство Анны Политковской или убийство оппонента Рамзана Кадырова Мавлади Байсарова.

По делу об убийстве Политковской идет следствие, виновные пока не названы судом. Поэтому мы не можем утверждать, что в гибели журналистки повинны чеченцы. Но вспомним слова Политковской, сказанные ею в эфире радио «Свобода» за два дня до гибели. Отвечая на вопрос о Рамзане Кадырове, она сказала: «Это вооруженный до зубов трус, который сидит в окружении охраны…» Почему тогда парламент Чечни не вступился за своего президента? Не подал на журналистку в суд?

Больше года назад Рамзан Кадыров объявил Мавлади Байсарова в федеральный розыск. Чеченская прокуратура собиралась предъявить ему обвинение в похищении человека. Мавлади Байсаров, скрываясь в Москве, в интервью столичным журналистам давал вполне нелицеприятные характеристики Рамзана Кадырова. Не потому ли он так и не дожил до рассмотрения своего уголовного дела в суде? Байсарова расстреляли представители чеченских правоохранительных органов на Ленинском проспекте в Москве.

Чеченские парламентарии заявили, что подадут на Каспарова в суд. Интересно, в какой суд они собираются подать? По закону заявление о возбуждении уголовного дела по факту клеветы или оскорбления в прокуратуру, а теперь, вероятно, в Следственный комитет должен подать сам оскорбленный. Можно, однако, использовать схему, примененную в городе Иваново. В 2005 году ивановская прокуратура возбудила уголовное дело по статье 319 Уголовного кодекса РФ («оскорбление представителя власти») против редактора интернет-газеты «Курсив» Владимира Рахманькова. Журналист считался заклятым недругом губернатора Ивановской области Михаила Меня. Его статья «Путин как фаллический символ России» не осталась незамеченной. Ивановская прокуратура тогда встала на защиту президента России, хотя сам Владимир Путин никак не отреагировал на публикацию статьи. Не было официальной реакции и из Администрации президента. Впрочем, суд и не подумал спросить мнение Путина как потерпевшего. В практике подобных дел это является обязательным. Газета «Курсив» была закрыта. Редактор Владимир Рахманьков отделался штрафом в 20 тысяч рублей.

Чечня – это не Ивановская область.

В Чечне, как объяснили нам чеченский омбудсмен и чеченский спикер, действуют «законы Кавказа». От этих угроз, честно говоря, становится как-то неуютно.

Не знаю, что так всполошился спикер чеченского парламента. Может, потому, что на носу объединение двух палат чеченского парламента в одну? И возможна «утруска и усушка» кадров? А это значит, необходимо в очередной раз проявить бдительность и лояльность?

Что же касается Нурди Нухажиева, то, кажется, защита президента не входит в компетенцию омбудсмена. Я всегда думала, что они должны защищать человека от государства, а не представителей государства от человека.

Отдельно хочется отметить в общем хоре голос муфтия Чечни Султана Мирзоева. Он предположил, что если «сегодня Каспаров называет преступником главу одной из республик Российской Федерации, то завтра может выдвинуть обвинение в преступлениях высшему руководству России».

Похоже, выступления «чеченцев быстрого реагирования» связаны не только с защитой президента Чечни Рамзана Кадырова от Гарри Каспарова. Они готовы, если потребуется, защитить от лидера Гражданского фронта и самого президента России Владимира Путина.