Американская пресса о событиях на Кавказе: газета не только коллективный агитатор
В нынешней войне между Россией и Грузией сплелось множество обстоятельств — исторических, политических, личных, — о которых говорят и пишут с обеих сторон, и в России, и в Америке. Если дать себе труд слушать не только официальных лиц и телевизионную пропаганду обеих стран, то можно обнаружить немало интересных и глубоких соображений по поводу происходящего. Окажется, что вовсе не обязательно гражданство автора определяет его взгляд на вещи. Хорошее знакомство с предметом, интеллектуальный кругозор, представление об относительности и сложности жизненных явлений не позволяют человеку ни безоглядно поддерживать действия собственного правительства, ни оставаться в примитивных рамках сиюминутного политического дискурса. Читатель «ЕЖ» может найти таких авторов и на этом сайте, и в других российских изданиях. Американских ему разыскать труднее, а предвзятое освещение на американском телевидении и обилие в СМИ антироссийски настроенных комментаторов создает ложное впечатление, будто независимых политических мыслителей в Америке и вовсе нет. (Такое же впечатление, излишне говорить, возникает, и когда смотришь отечественное телевидение, но это уже давно стало привычным фоном нашей жизни и не заслуживает большего, чем упоминание в скобках.)
За последние дни в России только ленивый не заявлял про то, что вся западная пресса заняла прогрузинскую и антироссийскую позицию. Это грубое преувеличение: не то что не все западные, но и не все американские СМИ освещают российско-грузинский конфликт в подобных черно-белых тонах. При этом печатная пресса сильно отличается от телевидения — у «бумажных» журналистов больше времени думать, больше места на полосе, так что можно позволить себе гораздо более нюансированный взгляд, они куда четче отделяют репортаж от мнений и оценок (мнения собраны на развороте в середине газеты, репортаж — на первой странице). То, что освещение фактически началось с российского вторжения, а не с грузинской агрессии, справедливо в отношении некоторых — но не всех — телеканалов и вовсе несправедливо в отношении многих ведущих газет, чьи корреспонденты всю неделю продолжали работать, в частности, и в Южной Осетии, скрупулезно восстанавливая ход событий. Газетные мнения — особь статья, поначалу в них царили ястребы, но постепенно все громче стали звучать голоса критиков, которые осуждают политику США в отношении и Грузии, и России. И хотя надо признать, что — по крайней мере, в нынешнем кризисе — не эти авторы определяют политические решения, хотелось бы восстановить справедливость в отношении американской прессы в целом.
Упрощение сложных обстоятельств и сведение их к максимально примитивным, коротким и общедоступным формулам — неотъемлемая часть политического процесса. Правящему — как и оппозиционному — политику необходимо собрать под свои знамена как можно больше народу, для этого он должен кратко и максимально доходчиво объяснить, почему он прав.
Американский президент клеймит Россию и грозит нам разнообразными карами за вторжение на грузинскую территорию. При этом в официальных заявлениях нападение самой Грузии на Южную Осетию, по большей части, игнорируется или, по крайней мере, отодвигается на второй план, а действия нашей страны описываются как агрессия авторитарной России, которой невыносимо соседство с демократической прозападной Грузией. Окрепшая Россия, утверждают американские официальные лица, стремится вернуть мир в эпоху «холодной войны» и силой подчинять себе другие страны — как в 56-м в Венгрии, в 68-м в Чехословакии и в 79-м в Афганистане. Россия вторглась на территорию чужого государства с полным пренебрежением к собственным институтам и писаным процедурам, при этом никого не поставив в известность о своих планах. Российские танки разъезжают по грузинской территории, последовательно уничтожая грузинскую армию, а грузинское население в ужасе спасается бегством. Возмущение по поводу самоуправных военных действий России на чужой территории можем разделить и мы, но слова о грузинской демократии остаются трескучей пропагандой, а аналогии с событиями периода холодной войны — грубыми и поверхностными.
Обличения, доносящиеся из уст американского президента, связаны с тем, что российско-грузинский конфликт — очередной провал его и без того катастрофической внешней политики. США не смогли удержать своего грузинского подопечного и оказались неспособны придти ему на помощь, когда он стал объектом российского нападения. Чтобы отвести от себя обвинения, Буш резко переставляет акценты: главной становится не его неудача, а нарастившая мускулы Россия, которая стремится вернуть мир к страшным временам «холодной войны». Это удачный ход: американская аудитория (европейская в куда меньшей степени) легко воспринимает привычные образы противостояния с Россией. Более того, угроза российской экспансии тотчас стала темой предвыборной борьбы, в которой дополнительные очки получил республиканец Маккейн; для него риторика «холодной войны» — родная стихия. Обычно более взвешенному Обаме пришлось спешно подлаживаться. Демократов в США и так упрекают в мягкотелости, в особенности по части внешней политики и безопасности, так что Обаме необходимо демонстрировать, что и он — если что — готов дать решительный отпор зарвавшейся России.
Ту же риторику активно подхватили множество американских комментаторов; слова про экспансию, агрессию, вторжение, подавление маленькой страны, выбравшей свободу, потекли сами собой — времени-то с окончания «холодной войны» прошло, в сущности, совсем немного.
Но такими грубыми параллелями мыслят далеко не все. И не все, пишущие о России, считают своей основной задачей заклеймить ее как душителя чужих демократий. Это не значит, что такие авторы одобряют действия России или пытаются защитить ее от американского правительства — они вообще не стремятся разделить мир на плохих и хороших, а на нынешний конфликт смотрят более отстраненно. Такой взгляд могут позволить себе те, кто не связан непосредственно ни с политикой, ни с выборами: журналисты, много лет работавшие корреспондентами в нашей стране или на Кавказе, или ученые — историки, антропологи, для которых Россия — не политический игрок, а предмет долгого и вдумчивого изучения.
Ниже приведены несколько цитат из материалов, опубликованных в американской прессе в последние дни. Их авторы смотрят на нынешний кризис в ином контексте, чем их политизированные коллеги, и приходят к другим выводам. Они не подхватывают слова о «демократизме» как об истинной основе конфликта, но не принимают и российской пропагандистской продукции вроде «геноцида». Вместо выстраивания поверхностных политических аналогий, авторы размышляют о том, как распадались империи — Османская или Британская, какими конфликтами и войнами сопровождался мучительный процесс установления новых границ, какая волна национализма вздымается на обломках — крупных и мелких — бывших империй. Другие говорят о проблемах собственно Кавказа с его племенной враждой. Третьи — о том, как развивались отношения в мире после окончания «холодной войны» и как победителям не хватило мудрости и дальновидности.
Дэвид Ремник, главный редактор журнала «Нью-Йоркер» (тираж миллион экземпляров), признанная звезда американской журналистики, автор книг о России, в прошлом — московский корреспондент газеты «Вашингтон пост», пишет о том, что в начале 90-х в мире распространилась странная иллюзия, будто «распад Советского Союза — вероятно, последней империи на земле — станет исключением из исторической закономерности. Ослепленные грандиозными масштабами и амбициями, империи редко отдают себе отчет в том, какие сложности — человеческие и территориальные — таятся в их владениях. Они не беспокоятся о том, какие уродливые процессы могут последовать за их распадом.
Взятые сами по себе действия Запада, предпринятые после распада СССР — от включения государств Балтии и Центральной Европы в НАТО до признания независимости Косово, — вполне понятны со стратегической или моральной точки зрения. Но, вовсе не оправдывая нынешнюю агрессию Кремля, можно заметить, что в целом политика Запада после 1991 года, в период, когда Россия переживала стремительное падение, порождала в стране чувство глубокой национальной обиды. Обычным россиянам, а не только циничному Путину, было мучительно выслушивать западные поучения насчет уважения чужих суверенитетов и уроки западной «моральной» дипломатии — в особенности со стороны Соединенных Штатов с их длинной историей военных интервенций и операций ЦРУ в Иране, странах Центральной и Южной Америки, а также Карибского бассейна, на Филиппинах и в Ираке. После того как выплыли наружу действия администрации Буша, предшествовавшие вторжению в Ирак, или возмутительное применение пыток — как можно было ожидать, что лидеры государств, и уж тем более Путин, откликнутся на моральные призывы? Это трагедия для самой Америки и для мира в целом».
«Война, которую ведет сегодня Путин… это демонстративная война. Он демонстрирует готовность применить силу и становится на пути Грузии и Украины, указывая, что за вступление в НАТО им придется дорого заплатить; кроме того, он демонстрирует свой взгляд на Америку как на лицемерную страну, которая не способна предвидеть последствия своих чрезмерных амбиций и не выполняет обещания, легкомысленно данные таким странам, как Грузия».
«Некоторые неоконсервативные комментаторы и вместе с ними Джон Маккейн пускаются анализировать этот конфликт с помощью привычных аналогий: нацистская угроза в конце 30-х, советское вторжение в Будапешт в 1956 году и в Прагу в 68-м… Карикатурные аналогии ведут к бездумной политике».
Майкл Доббс освещал распад практически всех коммунистических режимов и, в частности, кровавые события в Абхазии и Южной Осетии в начале 90-х годов, он мастер политического и исторического расследования, автор нескольких книг. Его материал появился на прошлой неделе в «Вашингтон пост».
События в Грузии, пишет Доббс, «имеют мало общего и с расчленением Чехословакии, которое предпринял Гитлер накануне Второй мировой войны и с политикой Советского Союза в Восточной Европе. Их будет легче понять, если взглянуть на них через призму сложнейших этнических взаимоотношений на Кавказе».
Дело не в том, говорит Доббс, демократ Саакашвили или не демократ, в данном конфликте самое главное — его стремление восстановить территориальную целостность Грузии.
«Россия, по всей видимости, хотела этой схватки, но поведение грузинского президента Михаила Саакашвили было лихорадочным и провокационным. Соединенные Штаты разжигали этот конфликт, давая Саакашвили основания полагать, что Америка защитит его, при том что на самом деле в этом регионе возможности Америки навязывать кому бы то ни было свою волю весьма ограниченны».
«Истинной задачей Кремля было восстановить свое влияние на той территории, которую и царская Россия, и коммунисты считали собственным «задним двором». Российские власти были глубоко уязвлены расширением НАТО на восток и включением в нее Польши и государств Балтии — за которыми теперь выстроились в очередь Украина и Грузия, — но они мало что могли с этим поделать, пока Америка была сильна, а Россия слаба. Сегодня, впервые после краха коммунизма, баланс сил стал меняться и Путин стремится поймать момент».
«Грузинский хвост виляет натовской собакой… Урок, который из этого следует извлечь: мы должны соблюдать предельную осторожность, принимая в НАТО новых членов или даже обещая членство в альянсе тем, кого мы не хотим или не можем защитить».
«…Американские лидеры обращали мало внимания на опасения России, касавшиеся как территории бывшего Советского Союза, так и других регионов, расположенных вдали от него. Администрация Буша в одностороннем порядке вышла из Договора 1972 года о противоракетной обороне и проигнорировала протест Путина против признания независимости Косово, которое, по его мнению, создавало опасный прецедент. В самом деле, трудно объяснить, почему Косово должно иметь право в одностороннем порядке объявить о своей независимости от Сербии, но в таком же праве должно быть отказано Южной Осетии и Абхазии».
«События последних нескольких дней служат напоминанием о том, что наши идеологические амбиции существенно превышают наши военные возможности, в особенности в таких местах, как Кавказ, который имеет весьма второстепенное значение для США, но исключительно важен для России».
Чарльз Кинг, профессор Джорджтаунского университета, автор книг по истории и антропологии Кавказа. Статья опубликована в газете «Крисчен Сайенс Монитор» в самом начале конфликта.
«Дело представляется так, будто Россия наконец нашла способ воспрепятствовать западным устремлениям Грузии, задушить в зародыше демократию в этой стране и оказать противодействие американскому влиянию по всей Евразии. Это весьма упрощенный взгляд на вещи.
Американским и европейским дипломатам, которые ринулись в этот регион для того, чтобы остановить конфликт, следовало бы задуматься о масштабных последствиях очередной кровавой вспышки на Кавказе. История о стране, которая из последних сил защищает свою демократию, и циничные сравнения с пражской весной 1968 года, совсем не тот контекст, в котором следует рассматривать нынешние события».
«Это не повторение советской агрессии прошлого века. По крайней мере, до сих пор российские цели оставались вполне прозрачными: вытеснить грузинские вооруженные силы с территории Южной Осетии… и наказать правительство Саакашвили, которое Россия считает импульсивным и непредсказуемым.
Россия заслуживает осуждения за самовольную интервенцию. Но война началась с необдуманных действий Грузии, которая попыталась силой восстановить контроль над Южной Осетией. Саакашвили ставил перед собой и другую стратегическую задачу: втянуть свою страну в войну, пожертвовав собственным народом, в надежде, что Россия ответит чрезмерно жестко и это заставит Запад поверить в ту самую версию, которую теперь так охотно подхватили многие комментаторы.
Но независимо от того, как все начиналось, нынешняя вспышка насилия демонстрирует, насколько нестабильна политическая ситуация на Кавказе и какие страшные угрозы в ней таятся…
Подобно Балканам в 90-е годы, главной проблемой этого региона является смертельно опасная политика этнического возрождения и территориальной вражды».
«Для того чтобы разрешить нынешний кризис в отношениях с Россией, мы должны — наконец — признать, что мифический мир 90-х безвозвратно ушел в прошлое, мы также должны отказаться от представления, будто одних заявлений США и НАТО достаточно, чтобы российское море расступилось, будь то на Кавказе или в Центральной Азии.
Чувство собственной непогрешимости (Америки) в данном случае возникло из представления о том, будто в мире установилась однополярность: дескать, разрушив Советский Союз, мы обрели неограниченное могущество и теперь можем делать что хотим, когда хотим и где хотим… Дескать, у нас тем самым появилось неограниченное право вторгаться куда нам заблагорассудится в любом регионе мира, потому что мы демократическая страна, а наши моральные позиции безупречны…
Но еще опаснее думать, что время остановилось и история объявила нас победителями. Эта уверенность, завладевшая умами американцев, особенно ярко проявилась в бесконтрольном расширении НАТО в 90-е годы — которое нарушало обещания, данные России. Мы заставили россиян, в тяжелый для них период, когда они с огромным трудом восстанавливали собственную страну, смириться с тем, что в их глазах было глубочайшим унижением. Тогда мы говорили, что расширение НАТО с тем, чтобы этот альянс оказался на самой границе России, прямо у нее на «заднем дворе», это дальновидная стратегия, а русские как-нибудь это переживут».
Разумеется, эти примеры не могут служить доказательством непредвзятости американской прессы, я привожу их просто для иллюстрации. Предлагаю поверить мне на слово, что подобных публикаций в ведущих изданиях страны с каждым днем становится все больше.
