Два мира, две медали…
Был момент в нашей истории, когда мы, по щучьему веленью, но все же хотели стать одним миром. Все понимаю про сегодняшнего Михаила Сергеевича, его позицию по ЮКОСу, негромкие, но слышимые одобрямсы в адрес нынешней власти. Я не знаю, за какое место его держат, и он никогда не скажет мне этого. Я не забыла ему захлопывания Сахарова и танков в Тбилиси, телебашни в Вильнюсе и многого другого, и я никогда не забуду ему тех двух свобод, которые он дал лично мне — свободы слова и свободы выбора. Эти два пункта когда-то сформулировал мой покойный друг Андрюша Черкизов, и я — сегодня — подписываюсь под ними — за них действительно можно пойти на баррикады.
А член комитета Госдумы по безопасности бывший замгенпрокурора РФ Владимир Колесников (фракция "Единая Россия") предложил вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянку в центре Москвы. "Мне хотелось бы, чтобы этот памятник вернулся на свое место — мы медали получаем, а он где? В запасниках лежит?" — сказал Колесников на заседании комитета по безопасности в прошлый четверг, после того как ему была вручена медаль "130 лет со дня рождения Ф.Э. Дзержинского". Президент Союза ветеранов госбезопасности Валентин Тимофеев в тот день наградил большую группу членов комитета учрежденными Союзом орденами и медалями.
Владимир Колесников, развивая свое предложение, заметил, что Дзержинского отличали профессионализм, честность, порядочность. "Давайте вернем памятник", — призвал он, найдя поддержку значительного числа своих коллег. В свою очередь, глава комитета по безопасности Владимир Васильев, также получивший награду от Союза ветеранов, заметил: "История все расставит на свои места".
О чем расскажут непосвященному эти две награды? О векторе. Одна из самых известных цитат, принадлежащих Феликсу Эдмундовичу, — «То, что у Вас пока нет судимости, не Ваша заслуга, а наша недоработка». Интересно, что дает депутату Государственной думы, а в прошлом замгенпрокурору Колесникову основание считать, что к нему эта история не относится? Фраза сия, смею вас заверить, не имеет срока давности. В любой момент, любого. Им бы бронзовым — человечины, они вновь обретут величие… И будь такая возможность, неупокоенные сталинские наркомы многое бы из коллегиальной солидарности объяснили господину Колесникову. Ибо когда начинался звездный час каждого из них, какие только дифирамбы в их адрес не звучали. А потом все шло по одному и тому же сценарию — задача выполнена, нужды в исполнителе больше нет.
А чего я так волнуюсь за депутата, экс-замгенпрокурора? Не исключено, что история повторится. Это его фамилия с приставкой «овщина» будет символом очередной ошибки, это его будут лечить в лубянских подвалах, чтобы он дожил до расстрела. Это на его преемника будут уповать, что он разберется и выпустит невинных. А потом преемник будет казнен как шпион нескольких государств.
Вполне возможно, что нет никакого дела до невинно убиенных ныне депутату и его коллегам по комитету Госдумы по безопасности. В 1990 году, работая замначальника УВД Ростовской области, Колесников схватил "маньяка N 1" Чикатило. Вскоре сыщика перевели в Москву, и он возглавил Главное управление уголовного розыска МВД, фактически став одним из "строителей" милицейской системы постсоветской России. В должности советника генерального прокурора РФ занимался подготовкой проектов законодательных актов, разработкой концепции судебной реформы. На посту заместителя генерального прокурора курировал расследование преступлений, вызвавших в обществе резонанс, в том числе заказных убийств…
Последний абзац взят с персональной страницы В.И. Колесникова. За Чикатило — большое человеческое спасибо. Насчет заказных убийств — полная, извините, задница. Может, его дело чикатил ловить?
Но я ведь не о Колесникове, я о двух мирах, один из которых награждает — свободой, а другой — Дзержинским. И понять разницу между этими двумя мирами суждено будет тем, кто пройдет все круги. И окажется в один прекрасный момент жертвой исправления той самой недоработки, благодаря которой не имел судимости до сих пор. И ведь мы так устроены, что у нас в голове охотно укладывается: просто так никого не возьмут. А потом пропадают коллеги и знакомые. Нет, ну мне-то бояться нечего, говорите вы себе, а потом ночной звонок. Сейчас разберутся, убеждаете вы себя по дороге. Я здесь ненадолго, повторяете вы соседям по камере. Это какая-то ошибка, твердите вы следователю и его подручным, засучивающим рукава.
А потом, спустя много лет, какие–то люди из общества «Мемориал» выуживают вашу фамилию в списке десяти?.. ста?.. тысяч расстрелянных в тот день без особых причин… Вы мне не верите? Но то, что у вас нет судимости, не ваша заслуга… Вот, как хотите, я — за медаль Горбачева и против медали Колесникова. Не говоря уже о последствиях.