Минэкономразвития РФ подготовило законопроект «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения». В нем прописаны процедуры безвозмездной передачи федерального имущества в собственность религиозным организациям. Если документ будет принят, то религиозные организации смогут стать полноправными собственниками храмов, часовен, приходских домов, зданий семинарий и земли под ними. При этом новый собственник не имеет права в течение десяти лет изменять назначение возвращенного имущества и передавать его третьим лицам. Помимо всего прочего, в законопроекте говорится о безвозмездной передаче религиозным организациям музейных предметов и коллекций. А это значит, что Русская православная церковь в скором времени станет обладателем огромного культурного наследия. Сможет ли она его сохранить?

Спору нет, РПЦ МП имеет право владеть тем, что принадлежало ей до октябрьского переворота — этого требует элементарное нравственное чувство. Но реституция — а этот закон, что бы о нем ни говорили, вполне можно рассматривать в контексте восстановления исторической справедливости — должна быть поэтапной и очень неспешной. Во всяком случае, в отношении музейных собраний.

Да, до революции Церковь активно занималась охраной исторических памятников. При епархиях создавались свои музеи — древлехранилища, ремонтные и реставрационные работы велись в тесном контакте с Императорской археологической комиссией (ИАК) и Академией художеств. Были, конечно, и свои проблемы, трения. Но в целом Церковь заботилась о памятниках.

Однако в советское время, в условиях гонений, этот опыт оказался забыт. И сегодня он по-прежнему остается невостребованным.

В последние годы мы стали свидетелями многих информационных войн между «музейщиками» и «церковниками». Враждующие стороны обвиняли друг друга в корыстных интересах. Говорилось об освоении «денежных потоков» от туризма и экскурсий, о возможности получения бюджетного финансирования, о дивидендах, получаемых от эксплуатации «имиджевых» объектов. Конфликты вокруг «Троицы» Андрея Рублева, Ипатьевского монастыря и Рязанского кремля вышли далеко за пределы культурного сообщества, стали своеобразными символами этого противостояния.

Наверное, с принятием закона «О передаче…» мы увидим еще немало подобных баталий. Но вопрос, собственно, не сводится к борьбе двух групп, он связан скорей со стратегией сохранения культурного наследия.

Произведения культуры пропадают, гибнут и в музеях, и в Церкви. Причем судьба памятников, уже переданных Московскому патриархату, волнует культурное сообщество гораздо меньше, чем проблемы святынь, находящихся на балансе государства. К сожалению, примеров варварского отношения «церковников» к старине немало. Диакон Александр Мусин в книге «Вопиющие камни» (СПб., «Петербургское Востоковедение», 2006)  приводит десятки фактов варварского отношения к культурному наследию внутри церковной ограды.

В этой ситуации церковным менеджерам просто необходимо озаботиться созданием внутрицерковного механизма защиты памятников. Иначе передача музейных ценностей Церкви и в дальнейшем будет восприниматься обществом негативно.

Какие-то подвижки в эту сторону внутри церковной ограды происходят. Так, в рамках прошедших недавно в Москве Рождественских образовательных чтений была организована секция, посвященная музейным проблемам. Представители церковных, частных и государственных музеев говорили о различных проектах. В частности, директор Самарского епархиального музея О.И. Радченко рассказала о многочисленных выставках, которые устраиваются в стенах музея. Настоятель храма Святых новомучеников и исповедников Российских в Бутово прот. Кирилл Каледа коснулся деятельности научно-просветительского центра «Бутово», который собирает и сохраняет документы и материалы о репрессированных. Открыта музейная экспозиция, в которой представлены исторические реликвии и личные вещи пострадавших. А трудности, с которыми сталкиваются церковные музеи, как следовало из докладов, не сильно отличаются от проблем музеев светских — нехватка помещений и финансирования. Уж что говорить о провинции, если даже Церковно-археологический кабинет при Московской духовной академии имеет в штате всего двух научных работников. Правда, при этом они успевают сделать очень многое. По словам сотрудницы музея Е.Ю. Суворовой, ЦАК провел за последние годы около 80 совместных выставок — с музеем Андрея Рублева, Национальным музеем Соха-Якутия и даже с музеем «Горки-Ленинские».

На секции прозвучало несколько предложений, связанных с охраной памятников. В частности, говорилось о необходимости создать при епархиальных советах археологические комиссии, которые следили бы за ремонтом храмов и за реставрацией. О том, что неплохо бы иметь в каждом благочинии хотя бы по одному искусствоведу и т.п.

К этим предложениям, наверное, стоит добавить и создание специального синодального Музейного отдела, наподобие Издательского, который занимался бы не только сбором информации, но и имел бы надзорные функции внутри церкви. К сожалению, культурный уровень духовенства, в чьем ведении оказываются музейные ценности, бывает недостаточным. И контроль со стороны не только государства, но и церковного отдела был бы крайне желателен.

Еще одна проблема, возникающая в связи с передачей музейных ценностей религиозным организациям, связана с возможностью ознакомления с ними специалистов и широкой публики. Даже в музей храма Христа Спасителя далеко не все светские любители искусства решаются прийти: стоит некий психологический барьер. И чтобы его сломать, в церковной ограде нужно многое изменить.

Хотим мы того или нет, в современных условиях Церковь обречена поддерживать культурные традиции и сохранять памятники прошлого. Осуществление этой миссии зависит от многих факторов. В частности, от взаимодействия «музейщиков» и «церковников», и от тех процессов, которые возобладают в церковной ограде.