События в Молдавии и Грузии иногда сравнивают с «цветными революциями», хотя это сравнение безосновательно. В данных случаях происходят совершенно иные процессы, имеющие лишь некоторые – и при этом второстепенные – общие черты с «цветными революциями». С этим связан и ход этих событий, который слабо напоминает революционные процессы в Сербии, Грузии (в 2003 году) и Украине.

«Цветные революции» – это массовые выступления, вызванные фальсификациями во время подсчета голосов на выборах. Причем фальсификации подтверждаются серьезными структурами – наблюдателями от международных организаций (например, ОБСЕ, ПАСЕ, ЕС), которые приводят соответствующие факты искажения воли избирателей. Соответственно, международные организации не признают выборы справедливыми, что становится обоснованием для дальнейших действий оппозиции. Таким образом, революционеры изначально выступают в качестве ревнителей закона (к тому же они подчеркнуто стараются действовать в его рамках), а их оппоненты оказываются в роли мошенников, стремящихся остаться у власти любой ценой. Отметим также, что «цветные революции» отличает тщательная подготовка, которая начинается задолго до выборов в ожидании неминуемых фальсификаций – оппозиция имеет серьезные основания полагать, что они произойдут.

Теперь рассмотрим события, происходившие в нынешнем году в Молдавии и Грузии. В Молдавии они действительно прошли после завершения избирательной кампании – однако правящие в стране коммунисты, с точки зрения международных наблюдателей, «чисто» выиграли выборы. Разумеется, у оппозиции может быть другое мнение, но оно не подтверждено авторитетными независимыми источниками. Сельские районы и малые города в третий раз подряд обеспечили победу коммунистам, не желая прихода к власти политических сил, с которыми их население связывает треволнения 90-х годов: от потери Приднестровья до экономических проблем. В ответ столичная молодежь разгромила здание парламента, устроив своего рода «карнавал», означавший демонстративное непослушание старшим. Для этой молодежи коммунисты – это скучные дяди и тети из советского времени, которые никогда не приведут Молдавию к светлому европейскому будущему. Латентные конфликты (столица – остальная страна, молодежь – старшее поколение) вылились в стихийный бунт, к которому оказались не готовы ни власти, ни оппозиция. Но, как и любой подобный «бунт сытых» (столичная молодежь, понятно, не голодает), он быстро закончился, подставив, в первую очередь, саму молдавскую оппозицию, которая сейчас в сознании значительной части общества связана с погромом в центре Кишинева. Коммунисты же выступили в роли «партии порядка» и при этом, проявив известную сдержанность, остались «персонами грата» для Запада.

В Грузии выступления оппозиции вообще не были приурочены к выборам – напомним, что Михаил Саакашвили был избран президентом лишь в январе прошлого года. С «цветными революциями» их роднит разве что подчеркнутая законопослушность участников акций протеста и тщательная подготовка этих акций. Однако отказ от силовых действий – это безальтернативная тактика для любых политических сил, стремящихся добиться понимания со стороны Запада. Уже неоднократно отмечалось, что грузинская оппозиция, настаивающая на отставке Саакашвили, ориентирована на Запад в не меньшей степени, чем нынешний президент. Существует даже парадоксальное предположение, что российской власти выгоднее сохранение на президентском посту Саакашвили, к которому после его прошлогоднего августовского афронта многие на Западе относятся как к сомнительной политической фигуре, которую нельзя близко подпускать к НАТО. Тогда как оппозиция себя не дискредитировала никакими авантюрами и, следовательно, в случае ее прихода к власти вопрос об атлантической интеграции Грузии может постепенно вновь приобрести актуальность.

 

 

Действуя сугубо мирными методами, выводя на улицы десятки тысяч людей (цифра в 150 тысяч, называемая ими, представляется завышенной), оппозиционеры пытаются психологически воздействовать на Саакашвили, заставив его покинуть свой пост. На их стороне многие деятели грузинской культуры, традиционно уважаемые в своей стране. Их тактика в чем-то напоминает поведение болгарской оппозиции в начале 1997 года, которая с помощью массовых акций вынудила уйти в отставку правительство социалиста Жана Виденова. Только в Болгарии причиной падения популярности кабинета министров стал сильный экономический кризис, тогда как в Грузии значительная часть населения считает президента ответственным за проигранную войну. Отметим, что смещение правительства после уличных акций не помешало Болгарии в ее европейской интеграции, а, возможно, даже приблизило ее – последующие кабинеты проводили активную политику, направленную на сближение с Европой.

 

Быстрый успех оппозиции в Грузии был бы возможен только в том случае, если бы Саакашвили психологически не выдержал напора с ее стороны. Похоже, однако, что блицкрига не получилось. Саакашвили может психовать в ситуации вооруженного противостояния с Россией, но «свою» оппозицию он опасается значительно меньше. Многие лидеры оппозиции входили в состав его команды – Бурджанадзе, Зурабишвили, не говоря уже об эмигранте Окруашвили. Самой оппозиции трудно предложить привлекательную для населения альтернативу политическому курсу Саакашвили – кроме общих фраз о том, что тот предал идеалы «революции роз» и оказался неудачником во внешней политике. Оппозиционеры пока не могут выдвинуть единого лидера – видимо, определенную роль в этом играет опасение получить нового Саакашвили. Однако грузинская политика носит ярко выраженный персоналистский характер – и такая тактика оппозиции не прибавляет ей шансов на успех.

 

Сейчас в Тбилиси идет «война нервов», решается вопрос, кто первым проявит слабость. От его разрешения и зависит исход борьбы – останется ли у власти Саакашвили или его сменит другой прозападный лидер.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий