Правы оказались те, кто предсказывал: вскоре после выборов американского президента случится полномасштабный международный кризис. В последние дни ситуация на Корейском полуострове стремительно развивается в направлении военного конфликта. Налицо классическая эскалация противостояния, когда одна из сторон стремится максимально обострить ситуацию.

В конце апреля КНДР запустила ракету большой дальности. Мировое сообщество отреагировало максимально мягко, отделавшись заявлением председателя Совета безопасности ООН. Однако Пхеньян оскорбился и прекратил переговоры о своей ядерной программе. В понедельник Северная Корея провела ядерные испытания. В ответ Южная Корея присоединилась к возглавляемой США Инициативе по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения (ИБОР). Участие Сеула в ИБОР дало возможности для досмотра судов Северной Кореи (поскольку существуют серьезные подозрения, что КНДР еще и приторговывает ядерными технологиями). КНДР отреагировала мгновенно – она объявила о выходе из соглашения о перемирии 1953 года. То есть формально вернулась в состояние войны с Южной Кореей, а заодно и с Организацией Объединенных наций, под знаменами которой воевали США и их союзники.

Сейчас звучат успокоительные заявления, что ничего страшного, мол, не происходит, северные корейцы не рискнут развязать войну, так как не обладают ни поддержкой со стороны Китая (которая была 68 лет назад), ни сколько-нибудь серьезными ресурсами. Это железный аргумент, но он верен только в отношении тех, кто мыслит рационально. Боюсь, что северокорейских лидеров к рационально мыслящим отнести нельзя. Более того, сейчас совершенно непонятно, чего добивается КНДР, взвинчивая ставки. Вероятнее всего так проявляется глубокий внутриполитический кризис в этой стране. Нельзя исключать, что только так, балансируя на грани войны, Ким Чен Ир может сохранить власть. Если это верно, то военный конфликт с применением ядерного оружия вполне вероятен.

Готова ли Россия защищаться от этой угрозы? Сразу замечу, что, с точки зрения специалистов из Совета безопасности, такой угрозы как появление страны-изгоя, игнорирующей международное право, но располагающей ядерным оружием, не существует вовсе. Откроем только что подписанную президентом Стратегию национальной безопасности. Из нее мы узнаем, что «угрозами военной безопасности являются: политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере, прежде всего в стратегических ядерных силах, путем развития высокоточных, информационных и других высокотехнологичных средств ведения вооруженной борьбы, стратегических вооружений в неядерном оснащении, формирования в одностороннем порядке глобальной системы противоракетной обороны и милитаризации околоземного космического пространства, способных привести к новому витку гонки вооружений, а также на распространение ядерных, химических, биологических технологий, производство оружия массового уничтожения либо его компонентов и средств доставки». Ситуация на Корейском полуострове называется в ряду прочих конфликтных зон, без всякой привязки к обладанию ядерным оружием.

Российские стратегические мыслители рассматривают ядерное оружие исключительно в контексте неспешного торга с Западом. При этом всем участникам этого торга понятно: ядерное оружие никогда не будет применено. И вдруг появляются сумасшедшие, которые готовы это оружие использовать. При этом даже необязательно, чтобы КНДР направляла свои ракеты на нашу страну. Ведь качество этих ракет таково, что они летят совсем не туда, куда их нацеливают. Даже взрыв ядерного боеприпаса на Корейском полуострове обернется для России тяжелыми экологическими последствиями. Как защищаться от этого, совершенно непонятно. Россия не обладает ни дипломатическими, ни военными инструментами для разрешения этой проблемы.

Причина очевидна – и внешняя, и оборонная политика России нацелены на игру с нулевой суммой. А объектом этой игры являются США и Запад. Казалось бы, Шанхайская организация сотрудничества, куда входят Россия и Китай, могла бы повлиять на КНДР, но о ШОС никто не упоминает вовсе. Ведь главная цель этой организации – не допустить усиления влияния США в Центральной Азии. То же самое можно сказать и о военных средствах. Сейчас в Генштабе, надувая щеки, сообщают, что «силам и средствам ГРУ, а также ВВС, ВМФ и Сухопутных войск военным руководством дано указание немедленно докладывать данные обо всех изменениях обстановки на границе с КНДР и на Корейском полуострове, которые могут в той или иной степени представлять угрозу для безопасности дальневосточных регионов страны».

Проблема лишь в том, что никаких сил и средств, способных отслеживать ядерные приготовления сторон, фактически нет. Станция системы раннего предупреждения не захватывает большую часть Корейского полуострова. А маломощные станции системы ПВО практически неспособны отслеживать ракетные пуски. А все потому, что, готовясь к глобальной войне, никто и не думал, как противостоять ядерным изгоям.

Неслучайно предпринимаемые в последние месяцы попытки реформировать армию, приспособить ее к отражению реальных, а не выдуманных угроз встречают столь сильное сопротивление. Вот и на этой неделе неизвестные высокопоставленные источники в Кремле и Министерстве обороны в компании со слишком хорошо известным Леонидом Ивашовым сообщили о скорой отставке Сердюкова. Кремль попытался остановить информационную атаку, прямо опровергнув эти слухи. Ничуть не бывало, журналисты стали трактовать назначение командующим ВДВ Владимира Шаманова (одного из немногих генералов, кто выступает последовательным сторонником реформы) как поражение Сердюкова. Шаманов, мол, смог приостановить сокращение ВДВ, сохранить дивизионную структуру этих войск, добиться создания новых соединений. Действительности здесь соответствует только то, что отменено решение о расформировании 106-й дивизии ВДВ. С самого начала реформ было объявлено, что дивизионная структура ВДВ будет сохранена. Тогда же, 7 месяцев назад, было сказано о формировании в каждом округе десантно-штурмовой бригады.

На мой взгляд, назначение Шаманова командующим ВДВ как раз и указывает на намерение сконцентрироваться на подготовке к парированию региональных угроз. «При этом есть части постоянной готовности Сухопутных войск. Есть войска немедленного реагирования в лице десантно-штурмовых бригад военных округов. И есть мобильная компонента – резерв Верховного главнокомандующего – Воздушно-десантные войска для наращивания усилий на том или ином стратегическом направлении», – заявил Шаманов при назначении на должность. Очевидно, что создается некий аналог полноценных сил быстрого развертывания. Именно такие силы могли бы стать ответом на угрозу, подобную корейской. Однако создавать их мы стали лишь тогда, когда война оказалась у нашего порога.   

Фотоматериалы – РИА Новости