Нельзя сразу построить счастье
на вековых руинах мучений

Э. Базен

Иногда очень хочется серьезно поговорить и поспорить о действительно важных вещах, и оппозиционность тут скорее мешает. Действительно, какой смысл спорить с представителями власти, над которой чаще всего хочется просто шутить, а иногда даже и шутить-то неловко? Можно, конечно, иронизировать над людьми, которые одновременно заключили с Белоруссией таможенный союз и затеяли торговую войну, но как подумаешь о чувствах православных христиан, которым их знаменитый единоверец объяснил, что погибать без боя, да еще и иметь коротковатый меч (без малейшей иронии: Путин что-нибудь слышал про Tайную вечерю и то, что за ней последовало?) недопустимо, то хочется власти предержащие хоть на время забыть. И обсудить что-то содержательное.

Правда, споры оппозиционеров между собой многие наши сторонники не любят и считают признаком слабости. Это, на мой взгляд, неверно. Мы же не в грызловской думе, чтобы не вести дискуссий, которые нам не только интересны, но и важны с точки зрения понимания наших планов. И хотя я уверен, что все равно многие будут возмущены тем, что я собираюсь не вполне согласиться с Ходорковским, я считаю важным продолжить разговор, начатый МБХ, и думаю, что он начинал его не для того, чтобы все всё в его тексте одобрили.

Вообще-то, существенным образом я не согласен с Ходорковским только в одном пункте его рассуждений, а в остальных согласен. Оговорюсь: я не исключаю того, что председатель правления «Открытой России», где я тоже имел честь и удовольствие состоять, предпочел именно такой, спорный вариант решения той проблемы, которую я хочу обсудить, сознательно. Ведь он обращался к президенту Медведеву, и, следовательно, обязан был учитывать степень приемлемости своих предложений для адресата. Я же обращаюсь к Ходорковскому, к читателям, и поэтому не ограничен никакими соображениями приемлемости.

Речь идет о том, каким образом человек становится судьей. Напомню, Ходорковский предлагает избрание судей профессиональным сообществом юристов-адвокатов-прокуроров —  из числа их коллег, имеющих опыт работы по обе стороны судебного «барьера». Эти, а также другие, возрастные, ограничения для кандидатов в судьи представляюся мне вполне оправданными, а вот сам способ избрания — нет. И дело не только, и даже не столько, в том, что на данный момент соотношение Устиновых и Шохиных среди прокурорских, с одной стороны, и Шмидтов и Москаленко среди адвокатов — с другой, не представляется мне достаточно благоприятным. Главное, что не достигается при таком варианте формирования судейского корпуса  — обратная связь между судьями и потенциальными подсудимыми, т.е. каждым из нас, граждан. В схеме Ходорковского сохраняется отчуждение пусть уже не исключительно судейской, но судебной корпорации от всего остального народа. Схема эта, конечно, предлагает прогресс даже в этом пункте по сравнению с назначением судей бюрократами со Старой площади. Профессиональное сообщество – большой шаг вперед, но, на мой взгляд, недостаточный.

Достаточным и  одновременно необходимым сегодня будут выборы судей низшего звена, будь то районного или межрайонного, неважно. Да, кандидатом в судьи должен иметь возможность стать не каждый желающий, как уже говорилось выше, но мандат судить граждан он должен получить именно от них самих. Так же, как и тот, кто будет их ловить и задерживать — начальник районной милиции, и тот, кто уполномочен от имени государства выдвигать против гражданина уголовное обвинение – районный прокурор. О губернаторах и говорить не буду.

Нет сомнений в правоте Ю. Латыниной, утверждающей, что массы нищих и уповающих только на помощь государства избирателей могут выбрать любого проходимца хоть в районные судьи, хоть в диктаторы. Но из этой аналитической правоты прямо не вытекает ответ на вопрос о том, как решать проблему. Ввести в ХХI веке имущественный ценз — и неэтично, и нерационально, и непрагматично. Реставрировать монархию — процедура определения монарха «на старте», как мы помним из истории возникновения дома Романовых, ничем не отличается от выборов, а впоследствии, как мы помним уже из истории этого дома,  не гарантирует отсутствие на престоле ни палачей, ни бездарей. Значит, остается проводить выборы, добиваясь их честности и максимальной конкурентности. И на федеральном, и, что не менее¸а то и более важно, на низовом уровне.  Низовые выборы отличаются от общенациональных большей понятностью и чувствительностью для избирателя, если, конечно, избираемые представители власти обладают существенными и достаточными полномочиями. Думаю, что для большого количества граждан значение судей, включая и арбитражных, и даже мировых, достаточно понятно. А при проведении избирательных кампаний «на местах» есть возможность судить о кандидатах вживую, т.е. с большей достоверностью. Неслучайно выход из коррупционно-мафиозного загнивания благодаря победе на выборах новых политических сил удался прежде всего в такой стране, как Сингапур — маленькой по населению и компактной по площади.

Конечно, гарантий никаких выборы не дают. Но они дают нечто не менее важное — надежду. Потому что даже при неудачном, ошибочном выборе часть избирателей, конечно, разочаруется в инструменте и будет недовольна самой процедурой выборов, но другая часть предъявит претензии к себе и в следующий раз проголосует более разумно и критично. Главное, чтобы этот следующий раз наступил в положенный срок.

Выборность максимального количества должностных лиц в разных ветвях власти, помимо создания демократической традиции и электоральной привычки, существенно повышает степень ответственности этих лиц перед не просто согражданами от Балтики до Тихого океана, а перед соседями. Большое количество таких исполнителей — одна из важнейших черт демократии.

Конечно, такая реформа требует не только частной реормы законодательства, но реформы Конституции, а точнее говоря — принятия новой.  Но ведь сам действующий президент недавно показал, что конституция не есть нечно вечное и неизменное. Хотя, возвращаясь к тому, с чего я начал эту колонку, не могу не признать, что надежды на то, что Медведев последует предложениям Ходорковского, весьма призрачны, а уж более радикальным...

В общем, хорошо, что в России еще есть люди, чей интеллект и гражданская позиция стимулируют разговоры и споры о важных для страны вещах. Плохо, что практически никто из этих людей не имеет возможности реализовать свои идеи, а некоторые и вовсе сидят в тюрьме.

Фотография www.svem.biz