Я не бойкотирую «Лукойл» хотя бы потому, что с моей стороны это была бы неправда. Так уж вышло, что я ни разу в жизни не заправлялся на их заправках. Нет в моей округе нигде лукойловских заправок, и там, где я обычно езжу, их тоже нет. Так что мой бойкот был бы похож на объявление Уругваем войны фашистской Германии – далеко, не страшно и не требует никаких усилий.

К сожалению (наверное), вся эта акция выглядит, скорее, смешно, чем грозно. У нас чуть что – бойкот «Лукойла». Закрывали ТВС – бойкот «Лукойла». Обиделись болельщики на Федуна – «на «Лукойле» не заправляюсь». Трагедия на Ленинском – снова долой «Лукойл». Что в первый раз, что сейчас я так и не увидел на улице ни одной (!!!) машины с соответствующим стикером. Вот болельщиков «Спартака» с их бойкотом встречать доводилось. Что, кстати, неплохо иллюстрирует иерархию жизненных приоритетов граждан.

А еще не менее очевидно иллюстрирует и другую вещь: от словесного кипения до реального дела у нас дистанция огромного масштаба. Все только призывают клеить и писать на машинах, но никто не клеит и не пишет. И ведь не скажешь, что авария на Ленинском не взволновала никого – наоборот! И это волнение позволяет сделать еще одно важное наблюдение.

Явный гражданский протест в нашей стране отсутствует. Никто не бастует, никто не митингует. Я прошу прощения у тех, кто выходит на митинги и устраивает пикеты, но несколько сотен человек на всю страну – это и есть, увы, «никто». Но подспудное недовольство нашей жизнью в целом и отдельными безобразиями в частности очень велико. Поэтому и взрываются в национальном масштабе такие истории, как авария на Ленинском, как «живой щит» на МКАДе и многие другие. Как нарывы, через которые выходит гной гнилого жизненного уклада.

А еще трагедия на Ленинском – это ненависть. И это раскол. Это – четкое разделение на своих и чужих. Свинчивание номеров с «мерседеса» и поспешная версия о виновности в аварии погибших в «ситроене» женщин, темная история с записями видеокамер – это не следствие какого-то невероятного трепета милиции перед «Лукойлом» и его безвестным функционером Барковым. Это естественная реакция: в случае, когда «мерседес» сталкивается с «ситроеном», «мерседес» не может быть виноват – такова милицейская логика. Для этого даже не нужно оказывать давление или кого-то подкупать. Для милиции «свой» – всегда «мерседес», а «ситроен» – всегда «чужой». Если не будет иных указаний.

А вот для граждан – наоборот. Для них в этой аварии сразу было все «и так ясно»: сволочь в «мерседесе» убила двух женщин. Это даже не теорема, это – аксиома. И это для меня самое страшное в данной истории, кроме самого факта гибели двух женщин и того, что маленький ребенок теперь остался сиротой, вне зависимости от того, кто на самом деле в аварии виноват. Для вынесения приговора ни милиции, ни обществу не требуются доказательства – достаточно опознавательных знаков «свой-чужой».

В своей «реплике» на Эхе я написал, что «нас там не было» и попросил дождаться каких-то материальных свидетельств чьей-либо виновности, а уж потом выносить общественный приговор. Меня вполне ожидаемо назвали продавшимся «Лукойлу» журналюгой, с истинным человеколюбием пожелали мне и моим близким попасть в аналогичную аварию и вообще написали много «добрых» слов. Я, между тем, своей позиции не меняю. И меня не устраивает формула «и так ясно». И я по-прежнему настаиваю на формуле «нас там не было». Но если нас с вами там действительно не было, это не означает, что там не было никого! В тот оживленный час в том оживленном месте на трассе были десятки машин, а это – десятки свидетелей! Война мигалкам (пускай мигалок в этой истории не было вовсе) – это замечательно, и стикеры про бойкот – это тоже здорово, но есть конкретная ситуация, и в этой ситуации надо разбираться! Не просто клеймить кого-то, а искать реальных участников реального происшествия!

А мы даже не можем адекватно оценить то малое, что имеем. Показали эту необычную пленку, где все перекрыто рекламным щитом, и тут же со всех сторон: вот же, смотрите, «мерседес» выезжает на встречную! А на самом деле на пленке не на встречную, а на разделительную выезжает вовсе не «мерседес», а с почти полной определенностью «вольво»! А до места аварии всего двести метров, и по времени не более 15-20 секунд. Кто-нибудь поинтересовался, что это за «вольво»?

Хорошо, допустим других камер в том месте не было. Я охотно это допускаю, коль скоро мы живем в стране тотального бардака. Не так давно в той же Москве выяснилось, что чуть ли не половину камер в столице установила липовая фирма, и эти камеры вообще ничего не показывали! Так вот, допустим, это единственный ракурс в том месте, но ведь есть же, в конце концов, какие-то камеры до и какие-то камеры после этого места. В объектив попало достаточно автомобилей. При движении в плотном потоке машины могут очень долго двигаться, не меняя порядка «в строю». Найдите все записи в этом районе, ищите на них те машины, что промелькнули на всем известном нынче видео. Я думаю, что можно найти такие ракурсы, в которых четко видны будут и номера. А потом найдите хозяев этих машин, расспросите их – кто-то обязательно что-то скажет. Говорят, что свидетели боятся давления. Но если даже на государственных каналах об этой истории говорят в неутешительном для «мерседеса» контексте, если деятели культуры подписывают письма, Общественная палата требует, а все газеты вопиют, если аж Дмитрий Анатолич требует разъяснений, то свидетели будут все-таки находиться под серьезной общественной защитой. Надо искать видео, надо искать свидетелей. Это было средь бела дня посреди бушующего города – не иголку в стоге сена ищем!

Но до тех пор, пока белых пятен в этой трагической истории остается так много, я лично не готов никого обвинять, а могу лишь выразить жалость к ребеночку, оставшемуся без матери, и желание, чтобы была установлена не классовая, а настоящая истина.

А еще хочу вот о чем сказать. Пускай бойкотировать «Лукойл» я и не собираюсь, но «Лукойл» не прав! В конце концов, господин Барков и его водитель не погибли, в отличие от пассажирок «ситроена», и этим двум мужчинам есть что сказать! Им давно пора это сделать! Виновны или нет, но молчать они не имеют права, на мой взгляд. А компания должна разделить моральную ответственность вместе с ними. Формально, конечно, можно сказать, что женщин убил не «Лукойл», а «мерседес». И что, мол, если пьяный заправщик в свободное время кого-то зарежет, компания тоже должна за него отвечать?

Во-первых, Барков не заправщик. Во-вторых, если имя компании звучит в таком страшном контексте, если компанию обвиняют, обзывают и готовы бойкотировать, она не может оставаться в стороне и делать вид, что ее это не касается. Уже коснулось!

Вот как раз в эти дни бывший мэр Киева Омельченко, сбивший на своей машине человека, поступил так: купил семье погибшего дом, а его брату подарил иномарку. Жизнь человеческая бесценна, она дороже дома и иномарки, но человек погиб, а родным надо жить дальше, для них ни дом, ни машина лишними не будут. Не будет лишней никакая материальная помощь для родных Ольги Александриной и Веры Сидельниковой. Со стороны «Лукойла» было бы правильно им помочь. Не знаю, как Барков, но компания не обеднела бы точно.      

Фотография РИА Новости