Уходящая неделя не обделила отечественную общественность важными новостями, но три из них все же выделяются. Я имею в виду обескураживающе неожиданное заявление главы государства о помиловании Михаила Ходорковского, долгожданную амнистию, приуроченную к двадцатилетию тяжелого и беспросветного прозябания российской Конституцию на российских же просторах, и щедрую помощь братской Украине со стороны руководства России в ответ на заверения украинских официальных лиц, что евроинтеграция остается приоритетным направлением их внешней политики. Начнем с благотворительности на экспорт.

Сразу вынужден повиниться. Еще несколько дней назад ваш покорный слуга писал, что твердо уверен: Виктор Янукович получит предновогодние скидки на газ и щедрые кредиты только в обмен на начало процесса присоединения Украины к Таможенному союзу. Замечу, что эта моя уверенность зиждилась не только на собственном представлении об устройстве мира, но и, в гораздо большей степени, на высказываниях высокопоставленных российских политиков и чиновников. Так, еще совсем недавно 1-й вице-премьер правительства России Игорь Шувалов под камеры уверенно заявлял, что не будет Украине никакого российского счастья без присоединения к Таможенному союзу. Как же жестоко мы с Шуваловым заблуждались!

Пятнадцатимиллиардный кредит Украине российское руководство стыдливо замаскировало. Разумеется, с нарушением законодательства. Итак, формально никакого кредита нет. А что есть? Есть размещение средств Фонда национального благосостояния в украинских ценных бумагах — еврооблигациях. Впрочем, «ценными» их можно назвать весьма условно. Понятно, почему Владимир Путин не захотел кредитовать Украину в обычном порядке. Тогда бы почти полтриллиона рублей пришлось изымать из российского бюджета (то есть вносить изменения в закон о бюджете), который и без того выглядит не здорово, поскольку сверстан с дефицитом. А, если вспомнить о том, что Россия стоит на пороге экономического кризиса, ВВП не растет уже несколько месяцев подряд, а в промышленности наблюдается фактический спад, такие эксперименты с бюджетом, учитывая щедрые социальные обязательства вождя (прошлогодние майские тезисы), выглядят, мягко говоря, легкомысленными, а на самом деле — волюнтаристскими и безответственными. Поэтому и была задействована схема с использованием ФНБ.

Однако, по закону, средства из ФНБ могут расходоваться только (повторю — только!) на покрытие дефицита бюджета Пенсионного фонда. Понятно, что при таком жестком условии средства фонда должны размещаться исключительно в активах с минимальным риском и надежной ликвидностью. Понятно, что украинские ценные бумаги таковыми не являются по определению. Следовательно, в данном случае мы, говоря языком финансистов, фактически имеем дело с невозвратными инвестициями. То есть просто палим последние резервы! Понятно, что налицо очевидное жульничество и реальное разбазаривание государственных средств. Впрочем, как говорят умные люди, что вы так печетесь об этих пятнадцати миллиардах? Их бы все равно украли… Кроме того, снижение на треть цены за газ, поставляемый на Украину, по самым скромным оценкам, обойдется Газпрому примерно в три с половиной миллиарда долларов. Ежегодно. Тоже неплохой подарок.

Но вернемся к содержательной стороне дела. А за что, собственно, платим? Ответ на этот вопрос я бы сформулировал следующим образом: за ускользающую надежду (манию?) Владимира Путина все же воплотить в жизнь свою главную внешнеполитическую концепцию (возможно, цель всей карьеры) — собрать под крыло своей страны осколки некогда развалившейся советской империи. Еще раз уточню: не за вхождение в проект Россия сегодня заплатила Януковичу, который прямо заявляет, что о присоединении Украины к Таможенному союзу речи не идет. Владимир Путин просто оттягивает момент, когда придется признать: новую империю на руинах СССР построить не получается. И возможно, даже не потому, что Путин никудышный строитель — задача в принципе не выглядит реализуемой!

Чего совершенно нельзя сказать про те задачи, которые российская власть решает уже на собственном внутриполитическом пространстве. Тут успехи власти по отстраиванию всей нашей общественной конструкции выглядят вполне внушительно. И вся столь широко анонсированная эпопея с юбилейной амнистией успешно вписывается в этот тренд, рамки которого весьма рельефно обозначились давно, а нынче уже только цементируются. Взаимоотношения власти и общества сегодня в России описываются незамысловатой формулой: они будут такими, какими захочет их видеть власть. И точка. История с амнистией как нельзя лучше иллюстрирует данный тезис.

На самом деле благотворительная миротворческая акция у нас в стране приняла вид издевательский и фактически карательный. Прежде всего по отношению к тем, кто не оставлял надежды на освобождение и теперь вынужден с ней расстаться. Я, разумеется, имею в виду в первую очередь наших политзаключенных. Отказом освободить большую часть узников Болотной Путин как бы подводит черту под двухлетним периодом надежд на некоторую либерализацию отечественной политической системы, на новую русскую оттепель. Разумеется, здорово, что на свободу выйдут самые разные люди. Например, те же «болотники», участницы группы Pussy Riot. Правда, и с их освобождением далеко не все очевидно. Формально они могут выйти на свободу уже сейчас — Постановление об амнистии опубликовано и вступило в силу, однако от разных должностных лиц ФСИН мы слышим, что реализация решения может занять до полугода.

Очевидно, путинская кастрированная амнистия — прямое послание всем, кто однажды посмел поднять голову и высказать несогласие с режимом. Послание короткое, но емкое и ясное: будете сидеть в тюрьме! Да-да, именно так — совершенно ни в чем не повинные, иногда просто случайные, люди сядут в тюрьму. Чтобы в следующий раз, когда вам придет в голову бузить против высшей власти, вы бы сто раз задумались. Чтобы в России оказаться лишенным свободы, совсем необязательно поджигать машины, бить витрины, захватывать административные здания или вступать в уличные бои с правоохранителями. Вполне достаточно просто громогласно заявить о своем несогласии с режимом, и тогда вас ждет именно такая перспектива. Вот, собственно говоря, в чем смысл этой амнистии — в очередной раз указать нам наше место, опять запугать, загнать в стойло.

Но такое поведение власти вполне предсказуемо — мы не вчера с этой нашей властью познакомились и довольно отчетливо представляем себе, чего от нее ждать. Удручает другое: безволие и неспособность российского гражданского общества оказать хоть какое-то сопротивление. Честно признаемся себе: и в том, что некоторых узников Болотной все же отпустили на волю, и в неожиданно анонсированном освобождении Михаила Ходорковского (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить) нашей с вами большой заслуги нет.

Я склонен разделить мнение журналиста Сергея Пархоменко, который на своей странице в "Фейсбуке" написал, что заявление о помиловании Михаила Ходорковского Владимир Путин сделал сразу после окончания своей пресс-конференции исключительно ради того, чтобы как-то сгладить впечатление от унылого и в целом провального мероприятия. Что заранее он не собирался обнародовать столь сенсационную новость именно в этот день и час. Впрочем, интрига с этим актом милосердия главы российского государства в вечер минувшего четверга развивалась столь стремительно и непредсказуемо, что сам факт и обстоятельства оглашения монаршей воли быстро отошли на второй план.

Итак, президент громогласно заявил, что Михаил Ходорковский наконец-то попросил о помиловании и, поскольку налицо определенные «гуманитарные обстоятельства» (речь идет о болезни матери Михаила Борисовича, Марины Филипповны), «указ в ближайшие дни будет подписан». Буквально через несколько минут после сенсационного сообщения на нас обрушился вал комментариев от лиц, в компетенции которых вряд ли стоит сомневаться — адвокаты и родственники в один голос уверяли, что никогда ничего не слышали о решении Ходорковского подать прошение о помиловании. А некоторые из них были и вполне категоричны: дескать, нет никакого прошения и быть не может. Да и снаружи вся эта ситуация выглядела более чем странно: главный российский сиделец много раз заявлял, что помилования просить не станет ни при каких обстоятельствах. А тут еще разные официальные лица из ФСИН начали наперебой докладывать, что через их богоугодное ведомство соответствующая бумага не проходила… С другой стороны, просто невозможно себе представить, что Владимир Путин выдумал историю про прошение. Даже моей экстремистской фантазии на такое предположение не хватает. Так был ли мальчик?

Думаю, что был. Полагаю, что всех обстоятельств и всех деталей этой истории мы в ближайшее время не узнаем. А может, и никогда не узнаем. Вероятно, помилование Михаила Ходорковского стало результатом кулуарных переговоров и сложных согласований. У меня фактически нет сомнений в том, что оно, это долгожданное помилование, обложено разного рода условиями и гарантиями как политического, так и финансового свойства. Еще я уверен в том, что если Михаил Ходорковский, в чьих выдающихся человеческих качествах за прошедшие десять лет мы могли не единожды убедиться, пошел на эти компромиссы и принял определенные условия, то, значит, у него были на то веские основания. Да и в любом случае — не нам с вами его судить.

Как бы там ни было, новость о скором освобождении Михаила Ходорковского из лучших в уходящем году. Поэтому поздравим всех его родных и близких, поздравим самого Михаила Борисовича. Пожелаем ему счастья, здоровья и свободы до конца дней.

Фото ИТАР-ТАСС/ Денис Вышинский