ВЦИОМ провел опрос, как россияне оценивают освобождение участниц панк-группы Pussy Riot в рамках амнистии. Спустя полтора года после вынесения приговора доля респондентов, поддерживающих это решение, возросла с 31% до 44%. Пятая часть опрошенных (22%) полагает, что наказание было слишком мягким и его следовало ужесточить. О чрезмерной суровости приговора в 2014-м респонденты говорят реже, чем в 2012 году (19% против 33%). 38% выражают недовольство освобождением девушек по амнистии. Между тем, за судьбами участниц группы после вынесения приговора наши сограждане в целом не следили (82%). Интерес к теме проявляли лишь 14% всех опрошенных, чаще других — сторонники непарламентских партий (35%) и жители обеих столиц (29%).

Отношение россиян к акции Pussy Riot никогда не было проникнуто милосердием и стремлением понять её смысл, отнестись к событию сознательно и критично. Большинство, примерно около 60% взрослого населения России, поддерживало, поддерживает и будет поддерживать по любому поводу «официальную» точку зрения, которая одновременно является единственной, транслируемой средствами массовой информации, телевидением главным образом. Поскольку подавляющая часть населения, особенно люди старшего возраста или живущие вдалеке от крупных культурных центров, в основном черпает информацию из телевизора, а все основные программы распространяли в связи с "панк-молебном" одну-единственную точку зрения. То, что оценка со временем становится жёстче, также понятно, потому что идёт мощная клерикализация массового сознания, опять-таки — с помощью СМИ, поскольку реально лишь малая часть тех россиян, которые называют себя православными, бывает в церкви. Тут, опять-таки, представлена всего одна точка зрения на веру и её символы, даже не столько церковная или православная, сколько государственно-державная. И поскольку сочувствие вообще не сильно распространено в российском обществе, а когда оно есть, то держится недолго, то со временем принимается официальная точка зрения, а она жёсткая.

По данным Левада-Центра, если сложить «полностью за» и «скорее за», то условно-досрочное освобождение участниц группы поддерживали чуть больше четверти опрошенных, 28%. А под 50%, 47 или 48, были против. Еще больше  55-56% - считали суд объективным, а наказание адекватным. Это было в феврале прошлого года, когда с самой акции прошёл год. Нет оснований думать, что за прошедшее время отношение сильно смягчилось, скорее наоборот. Как ни странно, подобные негативные, репрессивные чувства со временем не слабеют, а укрепляются. Это означает, что фоновые настроения у большинства российского населения очень негативные, напряжённые, и это не ослабевает.

Если бы вдруг удалось убедить большинство россиян, что смысл акции в храме Христа Спасителя был политический, не думаю, что цифры выглядели бы по-другому. (С моей точки зрения, смысл акции был скорее художественный. Это актуальное протестное искусство, оно, конечно, политизированное, но само по себе политическим действием не является.) Потому что эти условные 60% — большинство достаточно твёрдое. Оно точно так же поддерживает и официальную линию властей, так что упор на политическом смысле события вызвал бы примерно такое же отношение. Большинство утверждало бы, что это — покушение на основы государственности, стремление внести хаос, дескать, только-только восстановился порядок, а тут опять бунтуют и раскачивают лодку. В общем, вся та риторика властей, которую мы наблюдаем последние 10-12 лет в публичной сфере, дает результаты.

Чтобы ситуация менялась, надо менять весь порядок, и политический, и социальный, и масс-коммуникативный. Но в любом случае нужно, насколько возможно, противиться тотальной клерикализации, что не означает пропаганду атеизма, речь совсем о другом. О смягчении нравов, о милосердии, в том числе — о христианском милосердии. Коль скоро 60-70% населения называют себя православными, то им стоило бы, вероятно, задуматься об этой составляющей христианства, призывающей к пониманию, к милости, к тому, что не стоит брать на себя функции судьи, которые тебе не принадлежат. Ведь что мы наблюдаем: церковь периодически заявляет, что ее влияние на людей растет, а никакого смягчения нравов мы не видим. Что же это за церковь такая?

В принципе власть устраивает этот нажим СМИ и школ на символы православия, это произошло не сегодня и не вчера, это тянется как минимум 20 последних лет, особенно сильно — последние 10-12. Устраивает в силу того, что символы православия совмещаются с символами государства и державы, которая будто бы встаёт с колен. Благоговейно-почтительное отношение к символам церкви подпитывает благоговейно-почтительное отношение к символам державы, они начинают восприниматься как единое целое. Понятно, что властям предержащим это на руку.

В самой Русской православной церкви на этот счет существуют разные мнения и настроения, но в конечном итоге победа остаётся за «непросвещённым» православием: более традиционалистским, более категоричным и жёстким в отношении к символам и знакам веры, без какой-либо рационализации их, в том числе в сторону большего милосердия.

В принципе опросы последних двух лет показывают, что население постепенно отстраняется от этой пропаганды. Большая часть опрошенных считает, что степень присутствия церкви в делах государстве и в средствах массовой информации вполне достаточна, наращивать ее не следует. Что называется, наелись. Но церковная иерархия еще не добилась от государства всего, чего ей хотелось бы, и определенные властные круги, со своей стороны, видя в этом политическую выгоду, тоже продолжают работать на сращение православия и державности. Что, в общем-то, противоречит и сути православия, и сути христианства. Но исторически судьба Русской православной церкви такова, до революции слияние церкви и государства было практически полным. Так что мало надежды на то, что в дальнейшем эти две структуры будут разлипаться и дифференцироваться.