Минувшей ночью в США на телеканале CNN состоялись теледебаты между лидерами республиканцев, которые борются между собой за право стать кандидатом от Республиканской партии на предстоящих президентских выборах. Один из фаворитов праймериз эксцентричный миллиардер Дональд Трамп, рассуждая о конфликтах в Сирии и на Украине, заявил, что мог бы найти общий язык с Путиным. «Я бы поговорил с ним, я бы с ним поладил. Я уверен, хотя могу и ошибаться – в этом случае мне пришлось бы, возможно, избрать другой курс, я бы поладил со многими мировыми лидерами, с которыми не ладит наша страна», - заявил Трамп. По мнению миллиардера, проблема в том, что Путин Обаму не уважает, а его, Трампа, уважал бы. Эти заявления «Ежедневному журналу» комментирует политолог, заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин:

Позиция Трампа в отношении России связана с двумя обстоятельствами. Во-первых, этот человек позиционирует себя как альтернативу существующей политической элите. Он сам принадлежит к элите, но к элите предпринимательской. В США в 1992 году уже был подобной кандидат-предприниматель, Перо Росс, который попытался пойти в качестве кандидата от третьей партии. Но в Америке невозможно, чтобы во главе страны оказался человек, не представляющий одну из двух основных партий. Тем не менее, Росс получил почти 20% голосов, и это был огромный результат. Трамп опыт Росса использует, как в позитивном, так и в негативном аспекте. Очень многие республиканцы уверены, что в 1992 году именно третий кандидат отвлёк голоса их партии, благодаря чему победил на выборах демократ Билл Клинтон. И поэтому Трамп, с одной стороны, показывает, что он является альтернативой надоевшей элите, но с другой стороны, что он – хороший республиканец.

А раз практически все кандидаты, которые идут на выборы, говорят, что российский президент – фигура сугубо негативная для США и для всего мирового сообщества, то Трамп, наоборот, хочет показать, что у него есть собственный уникальный рецепт решения проблемы. Сомневаюсь, что он будет в этот рецепт сильно углубляться, потому что тогда проявится его слабость в области международных отношений, но сама идея «договориться» отличает его от других. Это привлекает к нему внимание и придаёт самости. Все говорят, что российский президент – диктатор, этим уже никого не удивить. А если кандидат говорит, что он не считает Путина демократичным политиком, но верит, что с ним можно договориться, это сразу вызывает повышенный интерес.

А второй момент связан с тем, что Трамп старается позиционировать себя как настоящего республиканца. В этой партии есть разные подходы к России, сейчас основное мнение состоит в том, что с Россией нужно говорить максимально жёстко и нельзя идти ни на какие компромиссы, которые могут ослабить позицию США. Но есть две альтернативные традиции. Одна из них, очень старая, берущая начало практически со времён Отцов-основателей – традиция изоляционизма. Она широко представлена среди республиканцев, особенно региональных, и заключается в убеждении, что Америке не надо вмешиваться в дела других стран. Европа и тем более Россия – это не американское дело, максимум, где можно действовать, это в Латинской Америке. Изоляционисты среди республиканцев достаточно сильны. Они не доминируют, тем более сейчас, но был момент, когда именно сторонники этого взгляда сорвали присоединение США к Лиге Наций. Президент-демократ Вудро Вильсон приехал в Вашингтон с конференции, положившей начала этой организации, триумфатором, но члены Конгресса, которые не хотели усиления демократического президента, заблокировали решение о присоединении. Также изоляционисты были сторонниками переговоров с большевиками в 20-е годы, так как считали, что США не должны влезать в дела Европы, а позже выступали против участия их страны во Второй мировой войне, благодаря чему в СССР их заклеймили как немецких агентов.

Вторая тенденция, не такая старая, как изоляционистская, но тоже влиятельная, восходит к деятельности президента Никсона и его знаменитого государственного секретаря Генри Киссинджера. Они пошли на большие компромиссы с Китаем и СССР, опираясь на идею того, что Америка обязана участвовать в международных отношениях и должна играть ведущую роль на международной арене, но исходить при этом надо из принципов Realpolitic. То есть быть абсолютными прагматиками и выбирать реальный интерес, а не абстрактные идеалы. Именно при Никсоне были подписаны соглашения с Советским Союзом о сокращении ядерных вооружений. При нём же Вашингтон установил дипломатические отношения с Китаем, перестав блокировать его членство в Совете Безопасности ООН и отказавшись от поддержки Чан Кайши, их военного союзника.

И Дональд Трамп пытается обращаться к сторонникам обоих эти подходов. Но если говорить о практическом результате его заявлений, то главное тут – шансы Трампа на победу, которые, на мой взгляд, достаточно невелики. Конечно, он добился колоссального успеха, возглавляет рейтинг республиканцев, но для победы ему надо пройти два этапа: республиканские праймериз и, собственно, сами выборы. А среди руководства республиканской партии всё-таки существует представление о том, что Трамп – фигура слишком рискованная. Не только потому, что он может быть эксцентричным и авторитарным президентом, от которого никто не будет знать, чего ждать, но и в силу отсутствия у него опыта. Он уже сталкивается с достаточно серьёзными группами в собственной республиканской партии. Кроме того, он не политкорректен, что нравится некоторым уставшим от политкорректности республиканцам, но совершенно неприемлемо для многих других американцев. Поэтому руководство республиканцев будет делать всё, чтобы он сошёл с гонки ещё на первом этапе. В частности, от него будут требовать конкретизировать собственные инициативы, в том числе – и в случае с Россией. А с тем, чтобы объяснить, какие именно механизмы он планирует использовать, у Трампа будут большие сложности.

Фото: Кандидат в президенты США Д. Трамп/Seth Wenig/AP/TASS