Совещание по бюджету на следующий год, которое проводил Путин с правительством в своей резиденции в Ново-Огареве, не внесло ясности ни по одному вопросу, кроме одного: денег в казне не хватает, поэтому необходимо их добыть либо за счет конфискации пенсионных накоплений и отказа в полноценной индексации пенсий, либо за счет повышения налогов. Можно еще более интенсивно, чем планировалось, тратить Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, но Минфин всячески стремится этого избежать. Сокращение военных расходов и повышение пенсионного возраста на совещании, по словам министра финансов Антона Силуанова, даже не обсуждались.

Тот же Силуанов по завершении совещания рассказал, что Путин поручил правительству проработать вопрос о направлении в бюджет дополнительных доходов, которые экспортеры извлекают за счет девальвации рубля. Проще говоря, попросту повысить налоговую нагрузку на нефтегазовый сектор, который сильнее всего выиграл от обесценения российской национальной валюты.

До недавнего времени тема повышения налогов была табуированной, поскольку в прошлом году Путин пообещал, что до 2018 года налоговая нагрузка на экономику расти не будет. Тем не менее, Минфин уже успел подготовить два варианта изъятия у нефтяников недостающих казне денег. Первый предусматривает повышение налога на добычу полезных ископаемых. Он принесет в бюджет следующего года дополнительные 600 миллиардов рублей. Второй, более мягкий способ пополнить казну – модифицировать налоговый маневр, который предполагает снижение экспортных пошлин с одновременным ростом НДПИ. Так вот, Минфин считает, что пошлины можно и не снижать. В этом случае бюджет получит всего 150 миллиардов, которых практически ни на что не хватит. И Силуанов заявил, что будет биться с нефтяниками за 600 миллиардов.

Противник у него серьезный. Глава «Роснефти» Игорь Сечин, которого инициативы Минфина касаются в первую очередь, пытается отвести удар от своей вотчины и перенаправить усердие Минфина в другом направлении. Нефтяники традиционно кивают на Газпром, который не только является единственной российской компанией, работающей на газовом рынке, получающей прибыль от девальвации, но еще и налогов платит в казну куда как меньше, чем нефтяные компании. Так, налоговая нагрузка на Газпром (без НДС) в первом полугодии этого года составляла 28% без учета страховых взносов с фонда оплаты труда, а у «Роснефти» – около 47%.

Что же до газовой монополии, она традиционно, как щитом, прикрывается своими грандиозными инвестпроектами. И хотя Южный и Турецкий потоки провалились, Газпрому все еще необходимо строить «Северный поток-2» и «Силу Сибири».

Так что Минфину все же придется поумерить аппетиты в отношении нефтегазового сектора и сосредоточиться на социальных расходах. У пенсионеров нет такого политического влияния, как у Алексея Миллера, не говоря уже про Игоря Сечина, так что пенсии им, если и проиндексируют в этом году, то уж точно не на уровень инфляции. Что же до пенсионных накоплений, то они, с высокой долей вероятности, будут изъяты.

Есть, правда, у Минфина еще один источник пополнения доходной части бюджета, к которому, не исключено, финансовые власти в конечном итоге и прибегнут. Речь о курсе доллара. Это при 66 рублях за доллар у Минфина доходов не хватает, а при 100 хватит с избытком, и никакие резервы, возможно, не понадобятся. Так что в обозримом будущем рубль, скорее всего, «отвяжется» от нефти. И если сырье будет дорожать, то российская валюта укрепляться будет гораздо медленнее. А вот если баррель еще подешевеет, то рубль рухнет, возможно, и до трехзначных значений.

Фото YAY/TASS