Ужасное горе. Ушел из жизни Владимир Дмитриевич Надеин, все последние годы — блистательный автор «Ежедневного журнала». Определение «блистательный» тут — вовсе не стандартное дежурное преувеличение (что называется, по случаю), а сухая констатация очевидного и, главное, общеизвестного факта. Про который все равно нельзя не сказать, потому что умение обращаться со словами, расставлять их внутри предложения таким образом, чтобы у читателя каждый раз захватывало дух от точности, емкости и изящества формулировки – главное жизненное умение Владимира Дмитриевича Надеина, которое с годами совершенно не ушло, а, кажется, даже наоборот — отполировалось и отточилось.

Однажды (уже, впрочем, много лет назад) раздался телефонный звонок и из трубки послышался суховатый голос явно немолодого человека: «Здравствуйте, Саша. Меня зовут Владимир Надеин. Я вам тут текстик один написал. Не дадите вашу почту?».

Я, признаться, не сразу сообразил, кто такой Владимир Надеин, а когда вспомнил и что-то нагуглил, большого оптимизмом по поводу предстоящего чтения не испытал — все-таки из совсем других времен человек. Имя многолетнего собкора «Известий» в США ассоциировалось у меня с такими людьми, как, скажем, Валентин Зорин, Фарид Сейфуль-Мулюков или Александр Бовин. То есть персонажами калибра, конечно, убойного, но все же из другой жизни, фактически — родительской… (Что со временем подтвердилось буквально. Через несколько лет, на одной из вечеринок «ЕЖа», Владимир Дмитриевич неожиданно мне сказал: «А вы знаете, Саша, что я однажды держал вас на руках? Это было в известинской «Пахре», где вы жили с дедушкой и бабушкой. Вам было лет шесть-семь». — «Зачем же вы меня, здорового оболтуса, схватили на руки?» — поинтересовался я. — «Не помню уже, — пожал плечами Надеин, — наверное, вы расхулиганились и вас надо было как-то утихомирить».)

Хотите верьте, хотите нет, но ровно одного, самого первого предложения из того первого текста, который вскорости оказался в моей почте, хватило, чтобы сердце мое в буквальном смысле затрепетало от осознания неожиданно свалившейся прямо на голову фантастической удачи. И так продолжалось потом многие годы — радость при обнаружении в почте очередного текста Владимира Дмитриевича оставалась неизменной. Помимо удивительного литературного мастерства и снайперской точности каждой мысли, выверенности каждого тезиса меня еще поражало в Надеине наше с ним абсолютное идеологическое совпадение. В «ЕЖе» печатались в свое время люди, с которыми мы порой расходились во взглядах кардинально, — Лимонов, Делягин, Джемаль… В текстах Владимира Надеина я готов подписаться под каждым словом!

Эх, Владимир Дмитриевич, Вас будет не хватать вашим родным и близким, Вас будет не хватать нам, тем, с кем Вы проработали последние годы (говорю об этом  с особой гордостью), Вас будет не хватать вашим читателям.

Но мы все будем Вас помнить… Ваш поразительный слог, неповторимую интонацию, умение сразу вывести читателя на главную мысль, ясность высказывания и, конечно, иронию высочайшей пробы, которой были пронизаны все ваши тексты. Потому что когда выпадает счастье какой-то отрезок жизни прожить с человеком Вашего масштаба, то потом помнишь об этом всю оставшуюся жизнь и след от общения не стирается и не мутнеет.

Вечная память!      




Фотография: "Ежедневный журнал"