Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Абхазия – фактически протекторат России. Другое дело, что у нас как-то через запятую перечисляют Абхазию и Южную Осетию, а там разные ситуации. Южная Осетия хотела бы соединиться с Северной и войти в состав России, а Абхазия хочет, чтобы Москва её поддерживала и защищала, но при этом сохранить независимость. Однако получается, что Россия всё равно остаётся «последней инстанцией», и когда в Абхазии идут какие-то конфликты, Россия имеет большое влияние на внутренние процессы в республике.

При этом интересно отметить, что Россия не может спасти непопулярного президента. В Кремле хотели оставить Хаджимбу на его посту, но оказалось, что такой возможности нет. Россия может влиять на Абхазию, но не безгранично. С тем же Хаджимбой связана интересная история – много лет назад, после смерти первого президента Ардзимбы, шла конкуренция Хаджимбы и Багапши, победил всё-таки Багапш, несмотря на поддержку России. А Москва смогла настоять только на том, чтобы выстроить систему равновесия, сделавшую Хаджимбу вице-президентом. Так что Россия – последняя инстанция, но не безусловная, местные игроки в Абхазии могут настоять на собственных интересах, они не просто исполнители. Россия в первую очередь легитимирует сложившуюся ситуацию: несложно заметить, что сторона Хаджимбы не удовлетворилась ни решением Верховного суда, ни решением ЦИКа, но раз Россия сказала, что надо уходить, значит противостоять невозможно.

Но Россия ничего не приказывала, а просто приняла сложившиеся реалии: действующий президент не смог провести президентские выборы. После этого Хаджимбе ничего не оставалось, кроме как уйти. Но в республике уже давно выстроился устойчивый пророссийский консенсус. Кто бы там ни был президентом, он всё равно будет ориентироваться на Россию. То есть, хотя в Абхазии Москву не всегда слушают и последнее слово из Кремля скорее оформляет существующие реалии, а не диктует элитам, как себя вести, в Москве с этим соглашаются, так как понимают: кто бы ни пришёл, он всё равно будет ориентироваться на Россию. Так было и до 2008-го, а позже тенденция только сохранилась и укрепилась. И сейчас придёт следующий президент, но он тоже будет сотрудничать с Россией.

Инал Хашиг, главный редактор «Чегемской правды»:

Для нас в этом договоре важно то, что Россия даст Абхазии деньги на развитие экономики. Средства поступали и раньше, но они шли на социальную инфраструктуру, строительство школ, больниц, бассейнов, стадионов, которые потом становились неким дополнительным бременем, так как их надо ещё содержать. А сейчас эти средства будут потрачены на различные проекты, которые в будущем должны принести прибыль, и для нас это — самый привлекательный вариант.

Кроме того, в договоре идёт речь о модернизации абхазской армии. В силу своего экономического положения Абхазия сейчас не в состоянии провести модернизацию самостоятельно, а она очень нужна. Вооружение устарело, в основном это старое советское оружие, которым пользовались ещё 20 лет назад во время грузино-абхазской войны, и его необходимо заменить.

Также в договоре рассматриваются варианты развития абхазской экономики, подразумевающие превращение республики из тупикового пространства в транспортный узел, через который будут проходить грузы. Речь идёт о создании портов, постройке аэропорта. В общем, в экономическом плане договор очень перспективен.

Другое дело, насколько Абхазия воспользуется этими возможностями. Российская помощь приходила в страну и раньше, но власть была больше занята её распилами и не думала о последствиях. В конце концов абхазский бюджет стал очень сильно зависеть от внешних вливаний, сейчас он дотационный на 70%. Кроме того, появились довольно иждивенческие настроения в обществе. Так что сейчас важно, чтобы получаемая помощь была использована эффективно. Если это не удастся, то можно будет поставить крест на абхазском проекте независимого государства.

Вчера прошло два митинга, один в поддержку подписания договора, про другой можно сказать, что он был против. Но сами организаторы этого второго митинга утверждают, что они не отказываются от договора в целом. Одни заявили, что их не устраивает пара конкретных пунктов, другие требовали более широкого обсуждения на уровне экспертов. В реальности российско-абхазский договор просто стал ещё одной причиной для внутриполитических пикировок между новой властью и новой оппозицией. Они недавно поменялись местами, и теперь получили хороший повод схлестнуться. Но если бы не появился этот договор, то была бы найдена другая причина для демаршей.

Инал Хашиг, главный редактор газеты "Чегемская правда":

Владислав Сурков встретился с лидерами оппозиции, Координационным советом партий и общественных организаций. До этого он говорил с президентом, и сейчас на повестке дня оперативный поиск решения, которое устроило бы обе стороны.

На сегодняшний момент в Абхазии нет силы или личности, которая в качестве посредника была бы приемлема для обеих сторон. В таком контексте посредничество России в лице Суркова — оптимальный вариант. Надо заметить, что многие со стороны пишут и говорят, что во всех нынешних событиях есть влияние Москвы, но Москва здесь совершенно ни при чём, это внутренний конфликт, который зрел больше года и сейчас вылился в такую эмоциональную форму.

В настоящий момент, на фоне событий в Крыму и на Украине, иметь под боком в дружественной Абхазии свой собственный Майдан совершенно не соответствует российским интересам. С другой стороны, Россия удобна обеим сторонам, так как она не повторяет ошибок президентских выборов 2004 года, когда была сделана ставка на одного кандидата. Элита Абхазии, в любом случае, изначально ориентирована на Москву, учитывая, что бюджет страны на 3/4 состоит из российских дотаций и Россия — одна из немногих стран, признавших независимость Абхазии. Тут нет политиков, которые этого не учитывают, и в ближайшее время они не появятся. Поэтому Москве, собственно говоря, всё равно, кто будет руководить Абхазией, главное, чтобы всё была стабильно, и именно ради достижения стабильности сюда и приехал Сурков.

Вообще в стране сейчас нет ни прозападных, ни прогрузинских, ни даже пророссийских настроений, это чисто внутриабхазский конфликт, вызванный обычными для стран постсоветского пространства причинами: авторитаризм, высокий уровень коррупции, запрос на глубокие политические, и не только, реформы. Народ недоволен властью и выражает это такими методами.

Уверен, что в Абхазии события не пойдут по неблагополучному сценарию типа украинского. В отличие от Украины, где нация очень многолика, абхазский народ малочислен и у него мало разногласий. Вчера, когда проходил митинг перед президентским дворцом, с одной стороны площади находились сторонники оппозиции, а с другой — сторонники президента, и на одной стороне мог быть, скажем, один брат, а на другой — второй. В таких условиях самого главное пожелание — чтобы этот политический кризис не дошёл до гражданского столкновения и кровопролития.

Владимир Зантария, поэт, публицист, общественный деятель:

Ещё до нынешнего схода требования заключались в том, чтобы начать конституционные реформы, а также аннулировать 26 тысяч абхазских паспортов, незаконно выданных гражданам Грузии, проживающим в стране, потому что это напрямую связано с национальной безопасностью Абхазии. Эти документы были выданы в стратегическом приграничном регионе в обход закона. Также к требованиям можно отнести возмущение по поводу того, что президент не проводит ротации кадров и процветает коррупция. В таких условиях оппозиция в лице Координационногоcовета партий и общественных движений предложила президенту сформировать правительство народного доверия. Но на все эти требования и предложения не последовало никакой реакции, что конечно же вызвало бурю негодования, и оппозиция прибеглак такому инструменту воздействия на власть, как общенациональный сход, являющийся частью нашей политической культуры. Сход идёт уже несколько дней, требования на нём те же, но президент, вместо того чтобы выйти к народу и объяснить ситуацию, оставил кабинет и уехал в Гудаутский район.

Всего на первом сходе присутствовало 10-15 тысяч человек, что для масштабов Абхазии — довольно большое число людей, сегодня было порядка 8 тысяч человек. Никакого силового противостояния нет, но никогда раньше не было такого, чтобы к главе государства обращались уважаемые люди, члены Совета старейшин, участники освободительных движений и ветераны войны с просьбой встретиться с народом, а он бы отказывался. Сейчас произошло именно это. Столкнувшись с таким отношением, люди потребовали отставки президента.

В Абхазии настоящий кризис власти. Руководство не проводит никаких реформ, а нужны конституционные изменения, перераспределение полномочий между президентом и парламентом, потому что фактически сейчас установлен авторитаризм. У оппозиции есть предложения, они озвучивались на встрече с интеллигенцией в Абхазском институте гуманитарных исследований, в Сухуми, и в других местах. Все они опубликованы, представлены руководству, но никакого результата нет, а кризис продолжается. Коррупция достигла угрожающих масштабов, растёт преступность. Нужно, чтобы имя главы государства ассоциировалось с жёсткой и бескомпромиссной борьбой с преступностью, но этого не происходит. Убийства, грабежи, разворовывание бюджетных средств, невозврат банковских кредитов, разбазаривание государственного имущества, объектов туристического и народного хозяйства. Происходит глубокое расслоение общества, чиновники богатеют, а многие простые граждане влачат нищенское существование.

Основное недовольство связано с социальными проблемами. Пенсия в 500 рублей, причём часто выдаётся не вовремя. Безработица составляет 71%. Российская Федерация оказывает огромную помощь — уже выделено 27 миллиардов рублей, это большие деньги, но они даются на то, чтобы создавать предприятия, строить объекты, где люди могли бы работать и получать зарплату. И объекты социально-культурного значения действительно строятся и восстанавливаются, но реальный сектор экономики не развивается, никакие деньги туда не идут, несмотря на всю помощь России.

Так что очень много проблем накопилось, и все они вместе привели к общенациональному сходу. Мы надеемся, что всё это останется в правовом поле. Координационный совет партий и общественных организаций достаточно силён и представлен очень уважаемыми людьми, ветеранами и интеллектуалами, поэтому главное намерение — осуществить всё в конституционном русле.

Гела Васадзе, политолог:
Конечно, говорить о происходящем в Абхазии как о малозначительном событии было бы ошибкой. На самом деле то, что там происходит, — классический государственный переворот, имеющий своей целью замену одного лидера на другого. Речь идет о замене Александра Анкваба Раулем Хаджимбой. Напомню, что Хаджимба, которому погоны генерала торжественно вручил Владимир Путин, всегда считался человеком Кремля, хотя понятно, что людьми Кремля является почти вся абхазская политическая элита. Думаю, что в связи с последними событиями российскому руководству потребовался более жесткий контроль над коллаборационистами. Соответственно, обладающий достаточно высоким авторитетом среди абхазского населения Александр Анкваб стал ненадежным в плане моментального исполнения команд. С Хаджимбой таких проблем не будет. Все разговоры о том, что причиной событий стал тяжелый социально-экономический фон в Абхазии, разговоры в пользу нищих. Такой фон уже более двадцати лет. Просто в Абхазию пришла “русская весна”. Исходя из всего вышесказанного, понятно, что реакцией Кремля будет безусловное признание “воли абхазского народа”. Что касается нынешнего правительства Грузии, то наличие мощного пророссийского лобби внутри него и обещания наладить отношения с Россией, разумеется, с возвратом Абхазии, делает власти Грузии недееспособными в подобной ситуации.

Инал Хашиг, главный редактор «Чегемской правды»:

Для нас в этом договоре важно то, что Россия даст Абхазии деньги на развитие экономики. Средства поступали и раньше, но они шли на социальную инфраструктуру, строительство школ, больниц, бассейнов, стадионов, которые потом становились неким дополнительным бременем, так как их надо ещё содержать. А сейчас эти средства будут потрачены на различные проекты, которые в будущем должны принести прибыль, и для нас это — самый привлекательный вариант.

Кроме того, в договоре идёт речь о модернизации абхазской армии. В силу своего экономического положения Абхазия сейчас не в состоянии провести модернизацию самостоятельно, а она очень нужна. Вооружение устарело, в основном это старое советское оружие, которым пользовались ещё 20 лет назад во время грузино-абхазской войны, и его необходимо заменить.

Также в договоре рассматриваются варианты развития абхазской экономики, подразумевающие превращение республики из тупикового пространства в транспортный узел, через который будут проходить грузы. Речь идёт о создании портов, постройке аэропорта. В общем, в экономическом плане договор очень перспективен.

Другое дело, насколько Абхазия воспользуется этими возможностями. Российская помощь приходила в страну и раньше, но власть была больше занята её распилами и не думала о последствиях. В конце концов абхазский бюджет стал очень сильно зависеть от внешних вливаний, сейчас он дотационный на 70%. Кроме того, появились довольно иждивенческие настроения в обществе. Так что сейчас важно, чтобы получаемая помощь была использована эффективно. Если это не удастся, то можно будет поставить крест на абхазском проекте независимого государства.

Вчера прошло два митинга, один в поддержку подписания договора, про другой можно сказать, что он был против. Но сами организаторы этого второго митинга утверждают, что они не отказываются от договора в целом. Одни заявили, что их не устраивает пара конкретных пунктов, другие требовали более широкого обсуждения на уровне экспертов. В реальности российско-абхазский договор просто стал ещё одной причиной для внутриполитических пикировок между новой властью и новой оппозицией. Они недавно поменялись местами, и теперь получили хороший повод схлестнуться. Но если бы не появился этот договор, то была бы найдена другая причина для демаршей.

Сергей Маркедонов, политолог:

Нельзя назвать подписание этого договора каким-то решающим шагом. С точки зрения практики мало что изменилось. Например, говорят, что Россия увеличила своё военное присутствие в Абхазии и русско-грузинская граница фактически сдвигается на реку Ингури. Но ещё в 2009 году была создана российская пограничная застава на территории Абхазии и соответствующее управление ФСБ. Решение о создании объединённой военной базы также было принято раньше. Так что перед нами не создание чего-то нового, а фиксация трендов, возникших после 2008 года.

Сложившуюся с того момента ситуацию можно охарактеризовать как серьёзное противоречие между двумя факторами. С одной стороны, есть желание абхазов создать собственный национальный проект, чего, кстати, нет в Южной Осетии: они были бы готовы объединиться с Северной Осетией в составе Российской Федерации. А абхазы претендует на собственное национальное государство. Но в то же время есть растущая зависимость от России: это и помощь в восстановлении, и бюджетные поступления, заметно выросшие с 2008 года, и вопрос безопасности.

И эта коллизия отражена в подписанном договоре. Его первый вариант был гораздо жёстче по части российского присутствия, но после переработки поменялось даже его название. Термин «интеграция» не используется, осталось «союзничество». Показательно и то, что абхазская сторона не стала подписывать договор в кулуарах. Новый президент Рауль Хаджимба как организатор оппозиционных выступлений против своего предшественника прекрасно понимает, чем заканчиваются такие вещи в условиях маленькой Абхазии. Подводя итог, можно сказать, что договор не открывает никаких новых возможностей, но фиксирует те реалии и те фундаментальные противоречия, которые сложились после 2008 года. Эти противоречия не сегодня появились и не сегодня разрешатся.