Вот уж никак не думал, что напишу хоть слово одобрения, пусть косвенного, в адрес судьи Наталии Никишиной — а приходится. 21 и 24 февраля в здании Замоскворецкого районного суда она оглашала фантасмагорический приговор по «Делу восьми» — выделенному в отдельное производство в рамках «Болотного процесса». Приговор чудовищный, согласно которому восемь человек, вина которых осталась абсолютно недоказанной (а в отношении двоих так и вовсе защита смогла предоставить неопровержимые свидетельства их полнейшей невиновности), были приговорены к разным — от 2,5 до 4 лет — срокам заключения в колонии общего режима. Приговор, которому в один прекрасный день еще предстоит войти в учебники по юриспруденции как ярчайший пример политически мотивированного карательного кривосудия.

Так уж случилось, что мне пришлось если и со стороны, то с очень лично заинтересованной стороны следить за политическими приговорами советского времени. И как бы ни следовало ими возмущаться, но некая извращенная «законность» в них все же, зачастую, присутствовала: не имевшая ничего общего с правом, но, увы, утвержденная законом статья о «распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй» — печально знаменитая 70-я статья УК РСФСР (и соответствовавшая ей ст. 62 УК УССР) — формально придавала вид «социалистической законности» многим приговорам над диссидентами.

Судье Никишиной Уголовный кодекс РФ, действовавший на момент «совершения преступления», т.е. на 6 мая 2012 года, подобной индульгенции не предоставлял. И ей пришлось выкручиваться, чтобы придать хоть какой-то «товарный вид» абсолютно неправосудному приговору, в основном его положении — признании виновными всех обвиняемых — очевидно продиктованному сверху. И, приходится признать, она с возложенным на нее делом формально справилась очень профессионально: если оставить за скобками всю лживость доказательств самих по себе, оглашенный ею приговор практически нигде не содержит «технической» лжи в формулировках, обходя все острые углы и будто бы сшивая все противоречивые и зачастую не относящиеся к сути обвинения показания в достаточно, на первый взгляд, целостное и ровное полотно.

Чтобы не быть голословным, приведу пример, относящийся к моему подзащитному Андрею Барабанову. В суде не прозвучало ни одного свидетельского показания, подтверждающего его вину в применении насилия к бойцу Круглову: сам Круглов сказал, что не видел, кто его вроде как бил (да и боли не чувствовал), его командир Киселев показал, что Андрей будто бы ударил... бойца Маркова (а вовсе не Круглова!), а остальные свидетели, Рябинин, Горышин, Ухин, вообще этого эпизода не видели, а задерживали Андрея десятью минутами позже (Ухин даже и не задерживал, а только помогал в самом конце доставить Андрея в автозак). Всё. Только мутная видеозапись, из которой непонятно, ударил Барабанов Круглова или нет. Как обошлась с такими «доказательствами» судья Никишина? Довольно аккуратно: в приговоре она написала, что показания всех перечисленных лиц доказывают вину Барабанова. Вину в чем? А вот и не узнать этого из приговора — то ли в насилии над Кругловым (т.е. по ч.1 ст.318 УК РФ), то ли в участии в «массовых беспорядках» (т.е. по ч.2 ст.212). И некая формальная видимость доказанности, иллюзия доказанности обвинения в приговоре присутствует. Конечно, именно что иллюзия, что мы с адвокатом Светланой Сидоркиной и оспаривали в апелляционных жалобах.

Или возьмем казус Артёма Савёлова: судья Никишина предусмотрительно отказалась приобщать к делу детализацию его телефонных соединений 6 мая 2012 года, равно как и полученные адвокатами официальные рапорты о задержаниях, произведенных 6 мая оговорившими Артёма бойцами 2 ОПП Гоголевым и Емельяновым. Отказалась потому, что с их приобщением и оглашением полная невиновность Артёма становилась неоспоримой, поскольку из них явствовало, что ни Гоголев, ни Емельянов Артёма не задерживали и что уже через 2 минуты после разрыва пресловутой цепочки он был в автозаке, т.е. что ни в каких, пусть даже мифических, «массовых беспорядках» он участия физически принимать не мог. А без них... ну да, всё нездорово, и кадры съемки опровергают показания свидетелей обвинения, и их ложь очевидна, но формально приговор на этих показаниях основывается, да еще, опять же, без особой детализации, что да как было.

Я привел эти два примера просто как очень явные, с одной стороны, и как получившие совершенно фантастическое «развитие» на стадии апелляции — с другой.

Дело перешло в апелляционную коллегию в Мосгорсуд. То есть в инстанцию высшую по отношению к суду Замоскворецкому, от которой вроде как можно было бы ожидать если не большей объективности — кто-нибудь ожидал, признайтесь честно? — то хотя бы большего профессионализма. Пусть даже и в сокрытии фактов и извращении истины — но профессионализма!

И вот передо мной Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным судам Московского городского суда в составе председательствующей судьи Неделиной О.А., судей Фисенко Е.В. и Свиренко О.В. от 20 июня 2014 года.

И из него следует, что вина Андрея Барабанова подтверждается (следите за руками!):

—показаниями Круглова о том, что «кто-то дернул его за бронежилет, в результате чего он упал на асфальт, затем ему стали наносить удары...» (кто — неизвестно);

—показаниями Киселева, «который видел, как двое молодых людей били сотрудников полиции Маркова С.А. и Киселева И.А. ногами, хватали за бронежилеты...» (кто эти молодые люди и кто кого бил — неизвестно);

—протоколом опознания «в ходе которого Киселев В.А. подтвердил, что он видел, как Барабанов А.Н, наносил удары ногами лежащему на земле сотруднику полиции» (в определении не сказано кому, а вот, согласно протоколу, Киселев говорил, что Андрей будто бы бил Маркова, от которого он в действительности был в 5 метрах, а вовсе не Круглова);

—«аналогичными(!?) показаниями свидетелей Рябинина А.А., Ухина В.И., Горышина А.Е.» — ничего «аналогичного» эти свидетели не утверждали: они просто не присутствовали при эпизоде с Кругловым!;

—«протоколом... опознания, в ходе которого свидетель Ухин В.И, опознал Барабанова А.Н.,который принимал участие в массовых беспорядках» — ничего подобного Ухин не утверждал: он вообще ничего не видел, так как просто помог Рябинину и Горышину дотащить Андрея до автозака с полпути и даже его задержания не видел.

Всё. Это полный текст определения, относящийся к «подтверждению вины» Андрея Барабанова, за чисто техническими сокращениями, которые я себе позволил ради экономии места.

А ведь перед глазами судей из Мосгорсуда были и материалы дела, и протоколы судебных заседаний, и приговор Замоскворецкого суда!.. Но в сравнении с судьей Никишиной, «технично» оставившей все лжесвидетельства на совести доблестных бойцов ОМОНа и 2 ОПП и неприметно заретушировавшей все нестыковки, судьи апелляционной коллегии занялись прямой и неприкрытой фальсификацией показаний. Вот такой «профессионализм»...

По Артёму Савелову ситуация вышла еще более трагикомичной: апелляционная коллегия вдругприобщилаи рапорты полицейских, и детализацию звонков (из которых, напомню, вытекало, что Гоголев и Ермолаев нагло лжесвидетельствовали в суде)... — и даже не упомянула эти «вновь открывшиеся обстоятельства» в определении! В момент приобщения, не скрою, у нас, защитников, вспыхнула надежда — нет, не на оправдание, не для того судьи сидят в Мосгорсуде! — но на то, что хоть несколько месяцев приличия ради Артёму скинут. Ничего не скинули, ни-че-го!

Ну а в минувший четверг, 24 июля, коллегия Мосгорсуда под председательством судьи Александра Замашнюка оглашала приговор по делу Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева. И перед этим приговором все, что было по «Болотному делу», меркнет. Или, наоборот, сияет светом неземного профессионализма!

В приговоре Замашнюка было всё: и то, что Удальцов «закупил туристические палатки», и что кто-то (не Сергей и не Леня) пронес палатки (вовсе не те, что Сергей «закупил»!) и коврики на марш (как Веничка из повести «Москва-Петушки», проходивший «по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец, насквозь и как попало» и так и не увидевший Кремля, вот так же и я прочитал УК от корки до корки и наоборот, но так и не нашел в нем ни слова про палатки и коврики!), и то, что Удальцов разъезжал по разным городам России (привет всем путешественникам и командировочным!), и то, что купил автомобиль (дрожите, автомобилисты — теперь это доказательство преступления!), и то, что участвовал в дискуссиях (само собой, враг народа), и то, что у кого-то в машине обнаружили листовки с призывом прийти на санкционированный митинг, и то, что кто-то участвовал в семинарах по наблюдению на выборах, а еще кто-то скандировал антиправительственные лозунги на протестной манифестации и — страшное преступление! — хотел пройти во власть, выиграв выборы, и... и... И все это — сваленное в кучу, даже без намека на хоть какие-то формальные логические связи.

Трое судей, сменяя друг друга, почти девять часов с несколькими пятиминутными перерывами зачитывали приговор. В течение этих бесконечных часов раз пять те, кто хоть сколько-нибудь знаком с литературным жанром «приговор», понимающе переглядывались: ну вот, добрались до результирующей части — ничего подобного! Приговор просто заходил на следующий круг нагромождения абсолютно ничего не доказывающих и не связанных друг с другом бредовых «свидетельств» — чтобы через час... сделать очередной вираж.

Я давно заметил: неумение правильно просклонять сложные числительные практически всегда свидетельствует о том, что человек не в состоянии связать мысли логически. Судья Замашнюк в этом отношении явил собою выдающийся пример: фиктивные миллионы рублей будто бы ущерба, будто бы нанесенного потерпевшим городским службам, владельцам туалетов и полицейским подразделениям, склонялись им как угодно, только не по правилам грамматики русского языка!

Заурядный Замоскворецкий суд оказался — видит Бог! — хотя бы формально, казуистически профессиональнее суда вышестоящего. А еще выше по этой лестнице — Верховный суд...

Вы не поверите, но с 6 августа нынешнего 2014 года судья Замашнюк переходит в Верховный суд! Надо полагать, вполне соответствуя ему по уровню профессионализма (даже в кавычки ставить не хочется!).

У нас в России нет суда. Вообще нет. И не только потому, что суд и правосудие рядом даже не стояли. А уже потому, что чем выше формальный уровень этого будтобысуда, тем ниже уровень его профессиональных умений.

Такой вот отрицательный противоестественный отбор. Вверх по лестнице, ведущей вниз.