Российская наука, несмотря на все старания чиновников, еще существует. Можно сказать, что пациент скорее жив, хотя условия для его существования весьма неблагоприятные. Да, престиж ученого у нас недопустимо низок, однако остались люди, для которых научный поиск представляется самым важным делом. Именно научное сообщество думает о том, как спасти отечественную науку. И единственный плюс от крайне сомнительной реформы Российской академии наук, отдавшей научные институты под полное управление чиновников, это то, что реформа сплотила научное сообщество, заставила действовать в непривычной сфере, близкой к науке, но наукой не являющейся — создать общественную организацию, отстаивающую интересы ученых и отечественной науки.
В конце августа 2013 года состоялась Конференция научных работников («ЕЖ» освещал ее), которая собрала более 2000 участников, объединив академиков, членов-корреспондентов и ученых, работающих в институтах РАН. К сожалению, предложения Конференции, направленные на устранение тех несуразностей, которые таила реформа, остались не услышанными: институты РАН были переданы вновь образованному Федеральному агентству по научным организациям (ФАНО), а сама РАН превратилась в клуб академиков.
Но ученые не прекратили борьбу. Конференция продолжила свою деятельность как постоянная структура. 25 марта состоялась ее вторая сессия. Большой зал Физического института им. Лебедева был переполнен, части участников пришлось довольствоваться трансляцией в малом зале.Любопытно, что в работе сессии приняли участие не только президент РАН Владимир Фортов, но также руководитель ФАНО Михаил Котюков и генеральный директор Российского научного фонда (РНФ) Александр Хлунов. Налицо явное признание того факта, что с Конференцией приходится считаться. Или делать вид, что считаешься.
Пока диалог ученых и ФАНО не получается. Есть немалые проблемы и во взаимодействии ученых с РНФ.
Академик Валерий Рубаков, активный член Оргкомитета Конференции, председательствовавший на сессии (на фото), пояснил в перерыве: «Наш месседж таков: голос ученых должен быть услышан, но пока ФАНО не слышит ученых. Мы будем добиваться того, чтобы быть услышанными. Сегодня Котюков и Хлунов давали уклончивые ответы на вопросы присутствующих в зале. Думаю, они сами не совсем разобрались в той ситуации, с которую попали в результате реформы, и пытаются лавировать. Мы настаиваем: разруливать ситуацию надо совместно с научным сообществом. Пока что институты сами выбирают темы научных исследований. ФАНО в это еще не лезет. А вот Минобрнауки хочет определять приоритеты научных исследований самостоятельно, силами чиновников. Они должны понять: без ученых этого делать нельзя!»
Главный камень преткновений — типовой устав института, находящегося в ведении ФАНО, подготовленный силами сотрудников ФАНО. Разумеется, чиновники намерены всё взять под свой жесткий контроль. К примеру, функции и права ученого совета института предлагается передать в сферу компетенции его директора, назначаемого при непосредственном участии ФАНО. Во многих выступлениях участников сессии звучала мысль, что наука не может нормально развиваться без реального самоуправления, что жесткие иерархические структуры управления не обеспечивают эффективности в науке.
Как сказано в Обращении председателя Оргкомитета Конференции академика В.Е. Захарова к участникамвторой сессии, основные идеи этой организации таковы:
«Во-первых: Наука должна управляться учёными. Администраторы должны вмешиваться в научный процесс самым минимальным образом.
Во-вторых: Наука в России остается непозволительно недофинансированной. Учёные должны всячески разъяснять обществу этот факт, добиваться увеличения финансирования и достойной оплаты своего труда.
В-третьих: Мы должны обращаться к российскому обществу со следующим посланием: дело науки — это не только дело учёных. Это дело всего общества. И не только потому, что без науки невозможен технологический прогресс».
В резолюции Конференции отмечена категорическая невозможность принятия пункта 39 типового устава, полностью передающего функции и права ученого совета института в сферу компетенции его директора. «Специфика научной деятельности требует, чтобы состав Ученого совета института и его председатель определялись исключительно на основании прямых выборов (собрание или конференция научного коллектива). Механизм выборности и функции Ученого совета должны быть ясно и четко прописаны в самом типовом Уставе. Столь же неприемлемы пункты Устава, согласно которым научные направления работы института и государственное задание формируются организацией, в штате которой нет специалистов соответствующей квалификации, компетентных в соответствующих науках».
Конференция предложила для исправления типового устава и разработки его вариантов, учитывающих специфику различных областей науки, создать совместную рабочую группу с участием представителей ФАНО и Комиссии общественного контроля в сфере науки. Хотелось бы знать, откликнется ли ФАНО на это предложение.
Выступающие высказывали еще одну претензию к ФАНО: до сих пор не образован Научно-координационный совет при агентстве —коллегиальный орган, включающий в себя известных ученых, на создании которого настаивали Президиум и общественность РАН. Именно этот орган мог бы встать на пути вредных для науки решений, поскольку руководитель ФАНО должен согласовывать с советом все принципиальные решения. Создать такой орган предписывает Постановление правительства РФ № 959, утверждающее Положение о ФАНО, появившееся 28 октября прошлого года. Михаил Котюков (на фото внизу) не спешит выполнять этот пункт постановления — даже консультации с возможными членами совета не проводились.
Еще одна проблема с ФАНО, которую поднимали на второй сессии: чиновники ФАНО требуют от ученых отчетности в объемах, каких даже близко нет на Западе, где привыкли считать каждый цент. Проблема была предсказана задолго до появления агентства. Тут всё понятно: сотрудники агентства, не разбирающиеся в науке, стараются таким образом подстраховаться. Но это всерьез отвлекает ученых от исследований. Наконец, серьезную проблему представляют попытки ФАНО оценивать эффективность институтов, научных коллективов, отдельных ученых по сугубо формальным признакам, что неизбежно приведет к серьезным ошибкам с далеко идущими последствиями. Ученые настаивают на том, чтобы оценка эффективности опиралась на различные экспертные заключения, как это делается на Западе.
В том, что Конференция научных работников будет существовать и дальше, можно не сомневаться. Она продолжит свою борьбу за спасение отечественной науки. И принесет еще немало досад отечественным чиновникам. Но борьба идет не только в рамках Конференции. РАН тоже пытается отстаивать свои права на полновесную научную деятельность, преодолевая жесточайшее сопротивление.
Дело в том, что кроме ФАНО, состоящего из самонадеянных молодых людей, намеренных руководить наукой, совсем не разбираясь в ней, и РНФ, выдающего гранты на странных условиях, у нас есть еще Министерство образования и науки РФ. Это мощный орган, уже доведший до почти полного разрушения отечественную систему образования, а теперь пытающийся чиновным рвением «улучшить» российскую науку — именно в недрах Минобрнауки родился проект «реформы» РАН, от которого открещивался министр Ливанов.
У Минобрнауки и РАН серьезные «стилистические» расхождения в позиции относительно роли РАН: министерство считает, что РАН не должна заниматься наукой: ее удел — стать сугубо экспертной организацией. А если тот или иной академик или член-корреспондент жаждет научной деятельности, пусть обращается в какой-нибудь институт ФАНО. Академики и член-корреспонденты с этим категорически не согласны — по их мнению, РАН должна заниматься наукой. Владимир Фортов даже упомянул о возможности создания институтов при РАН. То есть через некоторое время, если идти по этому пути, опять возникнут институты РАН. При том что будут по-прежнему существовать институты ФАНО. Тут стоит упомянуть о шуточном предложении, прозвучавшем на Конференции: коли у нас рыночная экономика, надо поделить нынешние институты, часть вернув под крыло РАН, а часть оставив под ФАНО. И через некоторое время сопоставить их эффективность. А ведь на самом деле неплохое предложение. Только вряд ли наша власть решится на такой шаг.
27 и 28 марта состоится Общее собрание РАН. Там тоже страсти будут кипеть вокруг устава, но не типового, как на второй сессии Конференции научных работников, а вокруг Устава РАН. Он определит, будет ли РАН экспертным советом, рекомендациями которого можно при желании пренебречь, или останется мощным научным центром России, использующим потенциал ведущих ученых нашей страны.
Борьба за российскую науку продолжается. И хотя подавляющая часть россиян не знает о ней и не понимает сути происходящего, это борьба за будущее России. Потому что — и это надо повторять бесконечно — в современную эпоху без фундаментальной науки у России нет будущего.
Фоторепортаж Марии Олендской / ЕЖ
Владимир Путин обиделся на академиков и все им ущемил // АЛЕКСАНДР РЫКЛИН