Газовые войны
28 марта 2024 г.
Прямая речь
14 АПРЕЛЯ 2015

Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ):

Переориентирование с Европы на Азию возможно, если речь идёт о том, чтобы потоки товаров, идущих на Запад, сокращались и направлялись на Восток, в первую очередь – в Китай, являющийся самым крупным и ёмким рынком, где есть спрос, в частности, на газ. Тем более естественно услышать такое предложение от Миллера. Но возможности такой переориентации очень ограничены. Ключевая группа товаров, на которые мы обмениваем наши природные ресурсы – готовая продукция, причём более высокого качества чем то, что поставляет Восток.

Тот же самый Китай – это, прежде всего, самые дешёвые товары, а они не пользуются наибольшим спросом в России. Мы от этой грани уже отошли, китайские товары у нас не преобладают, хотя сложно сказать, в каком состоянии находятся провинциальные рынки. Но в основном мы видим либо отечественную продукцию, либо европейскую. Так что совсем уйти от Европы мы не сможем. Кроме того, с точки зрения стоимости транспорта поставки выгодны в Европу, а не на Восток.

Так что как метод расширения рынков восточное направление вполне достойно, но как перемена ориентации и уход из Европы, которая «над нами издевается и считает нас ниже своего достоинства», — это просто глупо. Во-первых, Европа так не считает, во-вторых, нам это будет обходиться дороже. Хотя, конечно, политика в отношении поставок в Европу должна меняться.

На мой взгляд, необходимо с самого начала изменить наши отношения с Украиной, которая является нашим главным «мостом». Это – наш предпочитаемый партнёр, от которого мы тоже зависим, в частности, тем количеством газа, которое транспортируется по территории этой страны. Когда всё это строилось, мы были одним государством, но сейчас нам надо выстраивать отношения так, чтобы Украина пользовалась большими привилегиями в плане поставок газа, чем европейские страны. Должна произойти довольно основательная перестройка отношений.

Насколько это возможно – неясно. Потому что та политика, которую мы проводили в этом направлении, по крайней мере, с 2004 года – не умная. Она определялась ограниченными, краткосрочными мотивами, вопросами того, как выиграть краткосрочные политические преимущества с помощью экономическими факторов, и строилась вокруг предположения, что наше экономическое участие – вопрос жизни и смерти для этой страны. Но теперь мы понимаем, что это не так.

И сейчас говорят о разрыве всех отношений, о том, что мы не будем транспортировать газ через Украину, а они – о том, что не будут покупать его у нас. Это дурь, мелкая, политическая, двухсторонняя дурь. Если у нас произойдёт переориентация на Восток в ущерб взаимоотношений с Европой, в том числе – в части перестройки экономики и научно-технического сотрудничества, это приведёт к тому, что Россия будет больше и больше отставать.

 


Владимир Волков, экономический обозреватель:

В долгосрочной перспективе Газпром точно будет пытаться развивать азиатское направление. Но проблема в том, что для этого нужны большие инвестиции, нельзя переориентировать уже существующие месторождения, обслуживающие европейский рынок, на Восток, нужно разрабатывать новые месторождения, прокладывать трубы и так далее. Это если не говорить об СПГ, Ямальский проект может работать как на Европу, так и на Азию.

Но из Европы Газпром по собственной воле не уйдёт, компания, и в частности, сам Миллер, много раз заявляла, что Европа всегда будет для нее главным стратегическим рынком. А восточный вектор – это просто попытка диверсификации, причём пока что там больше слов, чем дела. Потому что азиатский, и в частности китайский рынок очень сложный, там большая конкуренция, по поводу первой трубы мы договаривались больше 10 лет, и вопрос цены до сих пор находится в подвешенном состоянии. Непонятно, какой будет спрос, все ждут, что он будет высокий, но существует много факторов, которые могут этому помешать. Так что пока это только планы, и попытка в очередной раз проговорить для европейских партнёров, что они – не единственные на свете, что есть Китай, куда мы хотим развернуться. Но этот разворот точно будет не быстрым и потребует от Газпрома огромных вложений, а сейчас этих денег у компании нет.

В какой-то степени это может быть и моральным давлением в связи с противодействием европейцев «Турецкому потоку». Понятно, что Газпром хочет запустить этот проект как можно быстрее, потому что рассчитывает в 19 году отказаться от украинской газотранспортной системы, о чём уже были сделаны заявления. Но чтобы перестать использовать Украину как страну-транзитёра, нужно построить альтернативную трубу. «Южный поток» на данном этапе отменён, в компании говорят, что окончательно, хотя лично я не был бы удивлён, если бы его в какой-то момент реанимировали. Но прямо сейчас актуален «Турецкий поток», который тоже сталкивается с некоторым противодействием со стороны Европы. И Миллер может пытаться унять это сопротивление своими заявлениями. Но рынок Европы никуда не денется, хотя если удастся реализовать восточный вектор – это будет хорошо. Но это – цель стратегическая и долгосрочная.

Причём Газпром будет идти к ней вне зависимости от политической ситуации. Разворот на Восток – шаг, который сделан не по конъюнктурным соображениям, хотя активизация действий со стороны России и Китая совпала с нынешним кризисом. Но мы смотрим на Китай уже давно, эта страна является вторым, после ЕС, крупнейшим торговым партнёром. И хотя сейчас товарооборот упал из-за девальвации и ряда других причин, цель довести его до 100 миллиардов в год есть. Это решение принято на уровне политического руководства, и оно никуда не денется, мы будем развивать отношения с Китаем, а также с другими азиатскими странами. Есть Вьетнам, куда недавно ездил Медведев, есть Япония, которая, несмотря на наличие вопроса спорной территории, всё равно проявляет к нам интерес. Нынешний премьер-министр этого государства даже говорил, что наладить отношения с Россией является одной из основных целей его премьерства, возможно – даже подписать мирный договор. Японский бизнес сюда приезжает, бизнес налаживается, хотя это не очень афишируется, как и в случае с Китаем.

Проблема в том, что мы пока не очень понимаем, как друг с другом работать. Из-за разницы менталитетов, из-за того, что нам незнакомы рынки друг друга, наконец из-за того, что мы говорим на очень отличающихся языках. В России очень мало людей, которые владеют китайским языком, а это очень важно. Тех, кто владеет русским в Китае, статистически много, но относительное количество таких людей также мизерно. В результате многое сводится к приграничной торговле и к закупке китайских товаров российскими фирмами.

Так что даже если предположить, что вдруг каким-то чудом политический кризис в отношениях России с Европой будет формально преодолён, мы продолжим развивать и в сторону Азии. Нет никакого противоречия в том, чтобы развивать оба вектора одновременно, так географически сложилось, что Россия находится между двумя очень крупными рынками. И одна из стратегических задач, которая стоит перед нами в рамках поиска места в мировой экономики в будущем – стать полноценным «мостом» между этими огромными экономическими полюсами, Китаем и ЕС. И надо ещё поработать над тем, чтобы нас воспринимали, например, как надёжный транспортный коридор.

Сейчас существует очень крупный китайский проект «Новый Великий Шёлковый Путь». Цель этого проекта – обслуживание экономических интересов Китая в торговле с Западом, и России жизненно необходимо в него включиться. Хотя изначально китайцы нарисовали маршруты в обход России. Причём одной из «точек входа» был Крым, ещё при Януковиче был подписан договор о строительстве на полуострове порта, развитии железных дорог и так далее. После вхождения Крыма в состав России планы у китайцев остались, но из-за санкции их реализация была приторможена. И теперь эти вопросы надо как-то улаживать.

России надо предлагать какие-то внятные, понятные вещи китайским партнёрам, чтобы они увидели для себя выгоду включить нашу страну в предполагаемый транспортный коридор. Пока что мы находимся на периферии, и не очень понятно, сможем ли из неё выйти. Но какие-то подвижки есть, например, желание китайцев строить высокоскоростную магистраль Москва-Казань, которая может стать этапом большого транспортного коридора Москва-Пекин. Нам необходимо привлекать в стану любой капитал, в том числе – и китайский, потому что у них огромные ресурсы, есть политическая воля с обеих сторон, отношения находятся на подъёме, и этим необходимо пользоваться. Потому что своих денег у нас нет, своих технологий тоже не много, наши ресурсы сильно ограничены по сравнению с азиатскими.

Но для этого нужно политическое решение. Не секрет, что ещё до недавнего времени китайские инвестиции в России завуалированно ограничивались, был некоторый страх перед китайским капиталом. И теперь этот страх надо преодолеть, а также сделать эти инвестиции безопасными для самого Китая. Потому что там не хотят из-за нас ссориться с США и как-либо подпадать под санкции. Но если всё получится, то Россия получит очень мощный мотор, роль страны-транзитёра, которая получает ренту. Для этого необходимо активно работать и нужны огромные средства.

И если на уровне правительств все вопросы будут решены, то частный бизнес подключится к выполнению таких проектов. В России правительство могло бы стимулировать такие действия, так как в противном случае может оказаться, что мы просто «сдали в концессию», как было в своё время с КВЖД, когда на территории Китая вокруг железной дороги была широкая полоса отчуждения, в которой находились русские города, вроде Харбина. И если мы не будем активно включать в работу свой бизнес, то нечто подобное может появиться и на нашей территории, транспортная артерия, живущая по китайским законам. Это тоже вариант, но он не желателен. 







Прямая речь
22 ЯНВАРЯ 2018

Алексей Макаркинполитолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Эрдоган решает свою главную задачу в Сирии. Приоритетом для него является не смещение Асада, а не допустить создание курдской автономии. Этого же он в своё время добивался в Ираке. Страшный сон Анкары — появление курдского государства. Поэтому когда курдская автономия в Ираке объявила об отделении от Багдада, то турки поддержали шиитское правительство, а не своих единоверцев-курдов. То есть религиозный фактор тут отступает на второй план перед национальным. В результате сепаратистское движение в Ираке удалось пресечь, а курды потеряли часть территорий, занятых в ходе борьбы против запрещённого в России «Исламского государства».

Сейчас иракская тема отошла на второй план, и актуальной стало пресечение создания курдской автономии в Сирии. Первый шаг в этом направлении был сделан ещё в 2016 году в ходе операции «Щит Евфрата» в провинции Алеппо. Тогда Эрдоган впервые серьёзно договорился с Россией и Ираном. У них там были свои интересы, связанные с тем, чтобы вывести вооружённую оппозицию из Алеппо, и Эрдоган смог в решающий момент заставить протурецкие силы покинуть город. Там остались только радикальные группы, вроде также запрещённой в России ан-Нусры, с которыми разбирались уже Асад и его патроны: Россия и Иран. А Эрдоган получил возможность ввести свои войска на север этой провинции, не доходя до провинциального центра.

Но итоги этой операции для Турции оказались противоречивыми. Эрдогану удалось создать плацдарм и разрезать курдские территории, добившись того, что курды в провинции Африн превратились в анклав, отделённый от остальных областей, захваченных курдами. Но они сохранили контроль над большей частью территорий на турецко-сирийской границе, что делало новую операцию неизбежной. И теперь она началась. Эрдоган хочет получить контроль над Африном, поначалу своими силами, а потом — разместив там протурецкую вооружённую оппозицию. А дальше он пойдёт на провинции Алеппо ещё раз, но уже на город Марбидж, расположенный восточнее территорий, занятых турками в 2016-м году.

У России есть закреплённые ещё с советских времён отношения с курдами, но те сблизились с американцами во время борьбы с Саддамом Хусейном в Ираке. Американцы оказали содействие курдам при взятии Ракки на востоке Сирии, а потом — в продвижении на юг. В результате большие территории, которые раньше контролировал ИГИЛ и на которые претендовал Асад, были заняты курдами. Это вызвало в Москве довольно сильное неприятие. Соответственно Россия в настоящее время рассматривает курдов как недружественную силу, особенно если учесть, что курды в Африне не собирались подчиняться Асаду. Он для них — враг, так как хочет сохранить Сирию унитарной, как она была при его отце.

А раз курды взаимодействуют с американцами и не хотят подчиняться Асаду, то у России не было резонов их прикрывать. И поэтому перед наступлением Эрдогана Москва увела своих наблюдателей. Американцы, в свою очередь, маневрируют между курдами и Эрдоганом. И так как они помогли курдам сильно расширить свою территорию на востоке страны, то на Африн они закрыли глаза. В результате Турция оказалась в благоприятной ситуации, когда ей не мешают ни Россия, ни США.

Но есть проблема боеспособности собственной турецкой армии. Операция «Щит Евфрата» показала, что боеспособность оставляет желать лчшего. После попытки переворота в войсках прошли большие чистки, множество генералов и офицеров было уволено, и теперь стоит вопрос, насколько армия может решать серьёзные задачи. Если турки всё-таки возьмут Африн, то дальше им будет только сложнее, потому что их целью станет Марбидж, где американцы фактически прикрывают курдов. Есть и проблема Асада, который не может отказаться от проекта унитарной страны, чтобы не потерять поддержку собственной алавитской общины. И если протурецкая оппозиция, которая его ненавидит и требует отставки, укрепится в Африне, то это создаст ему проблемы в соседних регионах. Однако Россия даёт понять, что она не собирается поддерживать прямой конфликт с Эрдоганом.

Интересы России и Асада в Сирии близки, но не полностью идентичны. Москва очень хочет построить две ветки «Турецкого потока». Анкара только что дала согласие на строительство морской части, идущей в сторону ЕС. А для Москвы это важно, так как она хочет снизить влияние Украины на транзит, и спешит, так как надеется успеть к окончанию договора, который истекает в 2019 году. «Северный поток» сейчас подвис, и, хотя с «Южным» тоже есть проблемы, Россия тут заинтересована в близких отношениях с Турцией. Кроме того, турки позволяют России, Асаду и Ирану бороться с силами бывшей ан-Нусры, сменившей недавно название, в провинции Идлиб. Ещё одной территории, примыкающей к Алеппо. Но и в этой области остаются протурецкие оппозиционеры.

Получается война всех против всех и целая система закулисных договорённостей. Реального урегулирования не видно, интересы сторон очень разные. Де-факто Сирию разделяют на сферы влияния, и сейчас определяются их конкретные границы.






  • Алексей Макаркин: Де-факто Сирию разделяют на сферы влияния, и сейчас определяются их конкретные границы.

  • "Екзависимая газета" Курды стали разменной монетой в российско-турецкой газовой сделке.

  • Nikolay Mitrokhin: РФ, которая была гарантом безопасности курдского кантона Африн... сдала курдов (воевавших доселе в этом месте в союзе с Асадом) туркам и подконтрольным им отрядам сирийской оппозиции...

РАНЕЕ В СЮЖЕТЕ
Порка «Оливковой ветвью»
22 ЯНВАРЯ 2018 // АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
В минувшие выходные Турция начала широкомасштабную военную операцию против курдов, контролирующих кантон Африн на севере Сирии. Около 70 самолетов атаковали курдские позиции, а потом двинулись танки. Как водится, из района боевых действий приходят противоречивые сведения. Турки сообщают о развитии наступления, хотя продвижение всего на пять километром за два дня не слишком впечатляет. Курды сообщают о том, что подбиты три турецких танка. Объявленной целью операции «Оливковая ветвь» является создание 30-километровой буферной зоны вдоль границы, с тем чтобы гарантировать Турцию от проникновения «террористов», связанных с Курдской рабочей партией.
Прямая речь
22 ЯНВАРЯ 2018
Алексей Макаркин: Де-факто Сирию разделяют на сферы влияния, и сейчас определяются их конкретные границы.
В СМИ
22 ЯНВАРЯ 2018
"Екзависимая газета" Курды стали разменной монетой в российско-турецкой газовой сделке.
В блогах
22 ЯНВАРЯ 2018
Nikolay Mitrokhin: РФ, которая была гарантом безопасности курдского кантона Африн... сдала курдов (воевавших доселе в этом месте в союзе с Асадом) туркам и подконтрольным им отрядам сирийской оппозиции...
Потеря части европейского рынка Газпрому только на пользу
14 АПРЕЛЯ 2015 // МАКСИМ БЛАНТ
Масштабные поставки в Китай, в лучшем случае, окупят инвестиции в «Силу Сибири». А уж о том, чтобы во взаимоотношениях с Китаем поигрывать газовым вентилем на политических переговорах, не может быть и речи. Так что Газпром перестает быть дипломатическим оружием Кремля. И корпорации, которая не будет (поскольку просто не сможет) больше преследовать государственные политические цели, это пойдет только на пользу. Отказ от политических функций сыграет на руку акционерам. Бюджет только выиграет. Уровень налоговой нагрузки на монополию можно будет наконец довести до уровня налогообложения нефтяного сектора, и Газпром начнет платить, как все.
В СМИ
14 АПРЕЛЯ 2015
«Коммерсант»: Алексей Миллер на специально подготовленной конференции в Берлине признал, что модель работы монополии в Европе разваливается,
В блогах
14 АПРЕЛЯ 2015
sobiainnen: если европейцы не принудят Порошенко к условиям "Газпрома", то заявленное Миллером и Новаком (=Путиным) придётся выполнять также, как был закрыт "Южный поток" в пользу "Турецкого потока"