Начиная с 2014 года, российская пенсионная система вновь поменяется. Прошлая масштабная трансформация, которая изначально ставила своей целью перейти от распределительного к накопительному принципу формирования пенсий, состоялась всего 12 лет назад. Обусловленная неблагоприятной демографической ситуацией в стране, накопительная система виделась тогда наилучшим вариантом для стареющего постиндустриального общества.
Постепенность перехода была вынужденной, поскольку на работников переходного периода ложилась двойная нагрузка: им приходилось не только копить себе на старость, но и кормить людей старшего поколения, большая часть трудовых будней которых пришлась на распределительную систему. Последовавшие едва ли не ежегодные корректировки и «улучшения» от «плавного перехода» не оставили камня на камне, а пенсионную систему превратили в застывший нежизнеспособный гибрид, висящий неподъемным камнем на шее у бюджета. Многочисленные предложения использовать в переходный период нефтяные сверхдоходы государства – благо за последние полтора десятилетия недостатка в них не было – правительство проигнорировало.
В результате, когда дефицит Пенсионного фонда разросся до угрожающих для федерального бюджета размеров, было принято решение о частичном возврате к распределительному принципу. Если одним из главных достоинств существовавшей до последнего времени пенсионной системы была ее прозрачность (зная состояние своих страхового и накопительного счетов в любой момент можно было прикинуть размер заработанной уже пенсии), то новая система этого достоинства лишена. Теперь размер пенсии будет зависеть от ежегодных решений правительства. Желающие, правда, могут оставить за собой прозрачную накопительную часть, но расти за счет страховой (как это предполагалось в первоначальном варианте 2002 года) она не будет.
Для тех, кому сегодня 35-40 лет, это второе масштабное изменение правил игры, которое не только дезориентирует, но и лишает остатков веры в то, что с государством можно иметь хоть какие-то дела.