Понять режим Владимира Путина гораздо проще, чем может показаться на первый взгляд. В октябре 1939 года Уинстон Черчилль произнес ставшую крылатой фразу: «Россия — это страна, где загадка завернута в головоломку, а головоломка в ребус. Но, возможно, есть ключ — ее национальные интересы». Так вот, это все в прошлом. Сегодня ключ — кумовской капитализм. Весь Путин заключается в двух вещах — власти и богатстве.

В январе 2000 года на Всемирном экономическом форуме в Давосе американская журналистка Труди Рубин (Trudy Rubin) задала российской делегации сакраментальный вопрос: «Кто такой господин Путин?».

Мы продолжаем обсуждать темы, оставшиеся вне рамок дискуссии на форуме ОГФ-2019. Мы продолжаем конкретизировать гражданские права, которые должны быть у граждан России, если исходить из мирового опыта. Сегодня в рамках проекта «Актуальный архив» мы предлагаем читателям две статьи. Первая посвящена праву каждого отдельного гражданина подавать иски в суд в защиту интересов группы или неопределенного круга лиц. Вторая статья посвящена праву граждан на частное обвинение, в том числе обвинение госслужащих, нарушивших закон.

В странах с британскими правовыми традициями гражданин вправе самостоятельно, в порядке частного обвинения требовать в уголовном суде наказания преступника за совершенное преступление. Задумайтесь! Обвиняет не государственный прокурор, а гражданин или нанятый им адвокат! Здорово, да? Но ведь у гражданина нет следователей,  лабораторий и спецтехники, доказать факт преступления ему сложно. Поэтому общество воспринимает частное обвинение как вынужденную, крайнюю меру. Отстаивать  закон обязаны прокуроры, это их прямая обязанность, а гражданам просто надо  контролировать их работу с помощью честных выборов. Поэтому граждане пользуются правом частного обвинения нечасто. Так, в канадской провинции Альберта между 1993 и 2004 годами до стадии слушаний в суде дошло лишь 21 частное обвинение в сфере защиты окружающей среды, и только три закончились вынесением приговора. Это и понятно: прокурор, конкурируя с  гражданами, вынужден усердно исполнять свои обязанности, он главный защитник законности.

Право граждан запрашивать информацию и обязанность официальных органов отвечать на запросы граждан в развитых странах сегодня закреплены специальными законами, а нередко и в национальных конституциях. Родоначальником института доступа к информации считается Швеция. Первый в мире закон о свободе прессы (1776 г.) является одним из четырех основных законов, составляющих Конституцию Швеции. В редакции 1976 г. закона о свободе прессы гл. 2 «Об общественной природе официальных документов» определяет, что «каждый гражданин Швеции наделен правом на свободный доступ к официальным документам» в соответствии с определенными законом правилами.

Политика приватизации в России строилась на компромиссах. Все ведущие реформаторы-приватизаторы сходились в том, что имущество надо продавать за деньги, поскольку лишь так можно привести в страну стратегического инвестора, способного вложить в предприятия капитал. Но поди-ка, распродай Россию, когда тебе тут же скажут, что ты у народа собственность отнимаешь. В итоге зарубежные стратегические инвесторы получили сравнительно мало (да, они к нам и не рвались из-за финансовой и политической нестабильности), основная часть акций ушла к трудовым коллективам предприятий. Кое-что перепало широким народным массам за ваучеры.

Начнем с истоков общественных отношений. Группы охотников-собирателей, связанные родственными узами, были малочисленны, всего по 25–30 человек. В России так до сих пор живут народы Севера, в дебрях Амазонки первобытные племена. Как показывают исследования этнографов, в таких группах имеют место доверительные отношения между людьми, как в большой семье (по отношению к другим группам, конкурирующим за охотничьи угодья, отношения могут быть предельно враждебные).

Растут цены в магазинах, сокращается финансирование поликлиник и школ, растет армия чиновников и их оклады, плюс огромные суммы, собранные с нас в виде налогов, «распиливаются» чиновниками и приближенными к ним предпринимателями. Неужели это неизбежно, неужели так происходит в развитых странах всех странах? Оказывается, нет, там реально работает «система сдержек и противовесов», контроль работы чиновников поручен «народным контролерам» — избранным в ходе честных выборов депутатам парламента. Понятно, что наша Государственная дума для такого контроля не годится, она послушно исполняет приказы чиновников Администрации президента и правительства. Но виноваты в этом мы сами. Таких выбрали!

Мораль и ценности, охранять которые в России от влияния Запада предлагают всенародно избранный и поддерживаемый президент России и его коллеги и единомышленники, просто не могут иметь евангельских корней. О какой морали и ценностях говорят российские политики, по привычке употребляя слово «христианские», если не о евангельских? Ведь для апелляции к морали нужна идеология, которая эту мораль вводит и проповедует. 

Эту историю я берёг для своих детей - когда подрастут, но в свете последних событий, мне кажется, некоторым соседям она сейчас нужнее, чем детям. Лет 10 назад, по дороге в Варшаву я упросил навигатор вести меня самыми просёлочными дорогами, какие только есть в Польше, потому что люблю тишину и сельские пейзажи и ненавижу магистрали. Навигатор сказал: "Ok, давай налево", и через пару часов я оказался посреди леса, на такой раздолбанной бетонке, каких даже дома не видал: казалось, её ещё с той войны не ремонтировали (как вскоре выяснилось, так оно и было).

Со времен Салтыкова-Щедрина, если не раньше, русская либеральная мысль описывает идеального правителя как такого правителя, который ни во что не вмешивается и не мешает подданным жить по их собственному разумению. В Петербурге был поставлен эксперимент: мы видим такого правителя в лице губернатора Георгия Полтавченко. По итогам эксперимента, который, видимо, подходит к концу, можно сделать вывод: жить под таким правителем неплохо, но скучновато.